Семь фунтов брамсельного ветра (Крапивин) - страница 49

Люке гриновский рассказ был известен. К тому же она не была скептиком и мои идеи всегда поддерживала.

– А что! Блестящая мысль!.. Только… – Она вдруг пригорюнилась.

– Что “только”? Дефицит актерских дарований?

– Не в том дело. Этот Полномочный представитель центра… Чиновники-то не унимаются, грозят выселить. Если такое дело случится, какие там спектакли…

– Вы же хотели пикеты устроить!

– Ну, устроим… Они где и кому помогали, эти пикеты? Мама несколько раз ходила на демонстрацию с плакатом, чтобы выдали зарплату за май и отпускные. И что?

Люкина мама преподавала черчение в Техническом колледже.

– Впрочем, пикет будет, в субботу. Пойдешь?

– Само собой…

Пришел Илья. Включился в наш разговор, тоже обругал чиновников, которые “мало того, что не производят материальные ценности и кормятся за счет трудового населения, так еще делают людям пакости”.

Я не выдержала, подцепила его:

– А философы производят материальные ценности?

– Естественно! Они производят научные труды, которые позволяют объяснять проблемы глобального масштаба и не скатиться к хаосу…

– Разве мы к нему не катимся?

– Но без философов катились бы не в пример быстрее… Впрочем, теперь это не имеет значения. Кажется, скоро все кончится…

Это он довольно дурашливо сказал, но у меня почему-то холодок по позвоночнику.

– Что… кончится?

– Все, – с сумрачным удовольствием повторил братец. И объяснил, что к Земле движется астероид диаметром в двенадцать километров. Когда он “хряпнется о нашу старушку планету, надобность во всякой философии отпадет сама собой”.

Я с облегчением махнула рукой. Столько уже было разговоров про всякие кометы и астероиды, которые должны были поставить точку в человеческой истории. Все просвистели мимо.

Илья, однако, сказал, что на этот раз американские ученые сделали точнейшие расчеты и вероятность попадания очень даже немалая. Даже дату называют: девятнадцатое февраля.

– Одно утешение, что случится это через двадцать лет. Так что есть время привести дела в порядок…

– За двадцать лет орбита может сто раз измениться, – утешила я себя и остальных. А Люка высказалась мудрее. Сперва она, конечно, сказала “какой ужас”, а потом:

– Может, астероид заставит людей перестать изничтожать друг друга. Придется объединить усилия, чтобы раздолбать его до подлета. Как в фильме “Армагеддон”. Там ведь как раз про это.

Илья буркнул что-то вроде “хотелось бы верить” и спросил:

– Составила свой эскадренный перечень?

Я отдала ему бумагу.

Пришла на обед мама. Она не каждый день приходила на обед, но сегодня появилась, причем раньше обычного. И была явно расстроена чем-то. Илья тоже заметил: