Нью-Йорк пах гнилыми овощами, дымом и конским навозом. Хотя он не был уверен, что это именно запах навоза. Его окружали городские звуки. Полицейские дули в свистки, торговцы зазывали покупателей, а громыхание беловерхих омнибусов сливалось в нескончаемый ровный гул.
Подпрыгивая в своем экипаже по мощеной улице, именовавшейся Бродвеем, Джейк изумленно взирал на высящиеся вокруг кирпичные и каменные дома, которые дотягивались до самого неба. Разноцветные вывески гласили: «Дж. Гэллет и Компания, швейцарские часы» или «Погребальное бюро Тинни». А Тинни, видимо, был непрочь пошутить: под его именем красовалась надпись: «Люди умирают от желания попасть сюда».
В некоторых домах, похоже, размещались меблированные комнаты, где под одной крышей жило несколько семей. «Как у миссис Рида, — подумал Джейк, — только дома тут больше».
На этом сходство между Нью-Йорком и Далласом не заканчивалось. На улицах было полно гулящих девиц. Только в Техасе они назывались девицами из салуна и не болтались на перекрестках; здесь их именовали цеплялками за умение подцепить клиента.
Он подмигнул пышногрудой красотке в красном платье, которая ему помахала. Ее длинные черные волосы и глаза, полные обещания, напомнили ему Анджелу Мартинес. А подумав об Анджеле, он вспомнил о бумагах, что лежали в кармане сюртука. Он пощупал их, гадая, что сказала бы Кассандра Темплтон, если бы узнала, что ее на свадьбе замещала девица веселого поведения. Он ухмыльнулся. Наверное, взбесилась бы так же, как Анджела, когда он объяснил ей, что собирается делать.
— Э-эй! Как ты можешь стоять тут и говорить, что женишься на другой, Джейк? Я думала, ты любишь Анджелу! — Карие глаза метали молнии, даже когда ее задорные грудки прижимались к рубашке Джейка.
— Да будет тебе, лапочка. Когда это я говорил о любви? Ты знаешь, как я отношусь к женитьбе. Ни за что бы этого не сделал, если бы огонь не поджаривал пятки.
— Но Нью-Йорк так далеко от Анджелы. Я буду скучать по тебе.
Она погладила его по ноге, и ее пальчики стали забираться выше по бедру.
Улыбаясь воспоминаниям, Джейк понял, что будет скучать по маленькой мексиканской злючке. Пусть Анджелика Мартинес и шлюха, но она как никто могла доставить удовольствие мужчине. Она такое умела ручками и губками, она знала столько разных штучек, сколько всяким Кассандрам Темпл-тон вовек не узнать.
— Греймерси-парк, — крикнул возница, прежде чем остановить экипаж.
У Джейка засосало под ложечкой, когда, ступив на освещенную фонарями улицу, он увидел дорогие дома из песчаника. Между домами был роскошный парк, обнесенный изящной железной решеткой и осененный кленами, каштанами и ивами. За решеткой виднелись дорожки, посыпанные гравием, с живописными цветами и черными деревянными скамейками по обе стороны. Тщательно подстриженная лужайка была гладкой, как лоскут зеленого бархата. Все говорило о богатстве и знатности.