Баррас вернулся к столу. Садясь, он украдкой покосился на Хильду, Грэйс и Артура, точно желая проверить, видели ли они манёвры с флажками. Затем с явным удовлетворением снова уткнулся в газету. Его прежняя озабоченность и замкнутость исчезли. Жилы на висках немного набухли, и видно было, как пульсировала в них кровь.
В нём замечалось смутное, почти лихорадочное возбуждение. Он напоминал больного, который вопреки предписаниям врача упорно остаётся на ногах, у которого неправильный обмен веществ и усилены все отправления организма.
Читая газету, он всё время барабанил пальцами по столу. Звук этот немного напоминал быстрое выстукивание кровли в шахте.
Несколько минут тишину нарушало лишь это частое постукивание пальцев. Затем произошла невероятная вещь.
Баррас дважды перечёл про себя какую-то заметку в газете и поднял голову:
— «Лорд Келл любезно предоставил свой дом в Лондоне под временный лазарет для раненых. Оборудование лазарета будет закончено через месяц. Уже идёт набор добровольных сестёр милосердия. Лорд Келл выразил пожелание, чтобы сестры по возможности набирались из жительниц Северного района…»
Баррас остановился и посмотрел на Хильду и Грэйс с ласковым и пристальным вниманием.
— А вы хотели бы поступить туда?
Артур так и прирос к стулу. Его отец, этот каменный оплот идеи семейного очага, неумолимая скала, о которую до сих пор разбивались все мольбы Хильды! Артур сильно побледнел. Чуть не с испугом метнул он взгляд на Хильду.
Хильда густо покраснела. Казалось, она не верила своим ушам. Она спросила:
— Ты это серьёзно говоришь, папа?
Он ответил все с тем же ласковым оживлением:
— А разве я когда-нибудь говорю не серьёзно, Хильда?
Краска отлила от лица Хильды так же быстро, как появилась. Она взглянула на Грэйс, которая сидела рядом с ней, широко открыв глаза и сгорая от нетерпения. Голос её дрожал от радости:
— Мы обе охотно поедем, папа.
— Что ж, отлично. — Баррас опять торопливо поднял газету. Очевидно, это было дело решённое. Хильда и Грэйс обменялись быстрым взглядом. Хильда сказала:
— Когда же нам можно будет ехать, папа?
Отец из-за газеты:
— Скоро, я полагаю. Вероятно, на будущей неделе. Завтра я в Тайнкасле увижусь с членом совета Личем. Потолкую с ним и всё устрою.
Пауза. Потом, с ударением:
— Я буду счастлив, зная, что хотя бы ты и Грэйс выполняете свой долг перед родиной.
Артур почувствовал, что у него вспотели ладони. Он хотел встать и выйти из комнаты, но не мог. Он упорно смотрел в тарелку. От волнения его, как всегда, начало тошнить.
Хильда и Грэйс вышли, и слышно было, как они бежали наверх, чтобы поговорить о происшедшем чуде. Тётя Кэрри ещё раньше ушла к матери. Артур снова сделал попытку встать, но ноги его отказывались служить. Он сидел как парализованный, скованный током враждебности, словно струившимся из-за газеты. Он ждал.