— Мне кажется, вы не сказали, откуда вы.
— Вы имеете в виду, где я родился? — Да.
Девушка заметила на его лице замешательство. Потом он ответил:
— Моя мать была с Ямайки.
— Неужели? А я не заметила у вас акцента. Вы говорите не как островитянин.
Тогда он повторил свою фразу так, как это делают жители Вест-Индии, и закончил распевно на южный манер:
— …мы жили в Новом Орлеа-а-не, до того как я родился. Кстати об акценте. У вас он совершенно исчез.
— Ах, да. — Опять ее поймали на обмане. У Джорджи перехватило дыхание. А собственно, какого черта! — Акцент меняется как и платье.
Пирс рассмеялся. Его смех был удивительно легким и заразительным, он напоминал шум воды, падающей на скалы.
Слава Богу! Кажется, игра Джорджи совсем не беспокоила Пирса. Во всяком случае, пока…
— Так как я большую часть жизни провела путешествуя вверх-вниз по Миссисипи с северянкой-матерью и французом-отцом, — продолжала Джорджи, в надежде оправдаться, — у меня целый набор акцентов и есть из чего выбирать. А вот вы … у вас явно восточное произношение.
— А вы разве не помните? Я же рассказывал вам о своих школьных годах в Филадельфии. Мои учителя прилагали все усилия, чтобы вышибить у меня «дух Луизианы». Им это доставляло огромное удовольствие. — Пирс вздохнул, а потом улыбнулся, сверкнув зубами. В тени деревьев его глаза стали еще глубже и выразительнее. — Но я не жалуюсь. Мое восточное произношение иногда бывает очень кстати, особенно когда я заключаю какую-либо сделку.
Заключает сделку? У Джорджи возникло неприятное чувство. Так все-таки он был мошенником, за которого и приняла его Джорджи с самого начала их знакомства. Его сегодняшний благородный жест был простой случайностью. Он просто поддался своим эмоциям из-за пережитого на скачках волнения.
Как это она могла позволить так легко себя одурачить? И что хуже всего, она делала это с большой охотой.
— Какие это сделки?
До начала скачек Пирс считал, что поведение девушки было интригующим и дерзким. По опыту прошлых лет он знал, что бутылка вина делала партнершу еще более игривой и заставляла отбросить в сторону все предосторожности и здравый смысл.
Однако, на Джорджи вино, казалось, произвело обратный эффект. Не то, чтобы с ним больше не заигрывали или он потерял интерес к девушке — совсем наоборот. Во время неторопливой трапезы Джорджи проявила себя понимающей, интересной и остроумной собеседницей, которая была полной противоположностью той легкомысленной соблазнительницы, которой она пыталась себя представить.
Весь день прошел в беспечной веселой болтовне. В своей беседе они вновь и вновь возвращались к прошедшим скачкам и другим событиям праздничного дня, который они провели вместе.