Но хватит об этом. Теперь все позади. Пытаясь выбросить из головы чувство ненависти и надеясь, что это в последний раз, он вдруг вспомнил о причине своей громкой популярности и, не скрывая удовольствия, усмехнулся. На пароходе было полно богачей, стремящихся разделить с ним компанию и повеселиться до начала скачек. Они были совершенно уверены, что потом у него пропадет настроение что-либо праздновать. Местные жители твердо верили в своего фаворита, и ставки постоянно росли, что, однако, ничуть не влияло на приподнятость настроения Пирса. Ведь если маленький жокей прав, то день скачек станет удачным для них обоих.
Дойдя до палубы, Пирс остановился, слегка сдвинул на бок шляпу с низкой тульей, сдернул безупречный желто-коричневый пиджак и осмотрел начищенные до зеркального блеска коричневые туфли. Ну, кто бы мог представить на прошлой неделе, когда его шхуна вынуждена была пройти мимо Сан-Франциско, что ему представится такой невероятный шанс. Здесь, в этой глуши.
«Да, Пирс, мой мальчик, — сказал он сам себе, — похоже, сегодняшний день будет для тебя исключительно удачным».
— Доброе утро, мистер Кингстон, — сказал визгливый женский голосок.
Пирс быстро оглянулся и увидел одну из девиц, с которыми он познакомился вчера, прежде чем родители успели их оградить от его опасного общества.
— Доброе утро! «Дженнифер? Мэри Лу? Черт возьми, как же ее зовут?!»
Пухлая мамаша, обнимавшая тощую девицу за талию, улыбнулась Пирсу.
— Ах, Боже мой, какое приятное совпадение! Мы как раз говорили о вас. И Дженни, и я сказали нашему папочке, что нам все равно, даже если весь Орегон поставит на лошадь Джейка Сноуна. У меня есть кое-какие сбережения, и мы с Дженни сделаем ставку на вашу лошадь, мистер Кингстон. Даже если нам придется самим пойти в этот жуткий салун. Правда, Джейн?
Веснушчатая девица с глубоко посаженными голубыми глазами уставилась на носки своих туфель, а ее лицо сделалось таким же пунцовым, как розочки на шляпке.
— Ах, мамочка, перестань. Что подумает мистер Кингстон?
Лицо дамы приняло заговорщическое выражение, когда она взглянула на Пирса.
— Ну что ты, моя радость. Он знает, что у нас чутье на чистую породу.
При словах «чистая порода» у Пирса все передернулось внутри, потому что дама явно намекала не столько на лошадь, сколько на него.
Он выдавил из себя любезную улыбку.
— Вы совершенно правы. Такая лошадь, как моя, просто не может проиграть скачки.
— Посмотрим, посмотрим, — раздался голос костлявого папаши, являвшего собой престарелую копию веснушчатой девицы, только в мужском исполнении. Он дружески протянул Пирсу руку.