– Карим Александр, представь мне своего боевого друга, – сказал по-турецки эмир.
Александр встал с дивана и обменялся с Хенком крепким, теплым рукопожатием.
– Значит, ты все-таки добрался сюда, старый грешник! Смотри, твой нюх заведет тебя когда-нибудь в беду.
Хенк ухмыльнулся.
– Так ведь я вынюхивал твой след. Послушай, приятель, ты не мог бы попросить этих парней убрать ятаганы? А то у меня мурашки по коже бегают при взгляде на кривые лезвия.
– Я не волен им приказывать, но не тревожься. Отец знает, что ты мой друг. И стражники держат сабли просто для важности.
– И все же меня это как-то не очень вдохновляет, – насмешливо улыбнулся Хенк и схватил Александра за руку. – Слушай, ну ты и вырядился! Хотя тебе идет. Особенно это грандиозное сооружение на голове. Право, павлиньи перья – это лучшее обрамление для твоего гордого профиля.
– А ты в своем репертуаре, приятель. Американские комплименты порой подозрительно смахивают на издевку. Но, увы, мы не можем продолжить нашу увлекательную беседу. Отец хочет с тобой познакомиться.
Александр повернулся к эмиру.
– Достопочтенный отец, позвольте представить вам моего ближайшего друга, капитана Генри Баррета. Он из Бостона, это штат Массачусетс.
– Американец? – Эмир слегка поднял брови.
– Да, сэр. Но Генри уже много лет торгует с Востоком. Особенно часто он бывает в греческих портах.
Ни один мускул не дрогнул на лице эмира. Он пристально вгляделся в черты Генри Баррета и, наконец, промолвил:
– Я рад приветствовать вас и ваших слуг в моем скромном жилище.
Александр перевел Генри слова отца и попросил разрешения побеседовать с другом наедине. Эмир опять посмотрел на капитана, немного помолчал и хлопнул в ладоши.
– Позаботься, чтобы американские друзья принца Карима подкрепились и не скучали без своего начальника, – приказал эмир рабу и, встав с дивана, кивнул сыну. – А ты отведи капитана в мои покои. Я думаю, нам есть о чем поговорить.
Пройдя в свои личные покои, эмир не стал терять времени на церемонии. Он отослал слугу, задернул тяжелую штору, закрывавшую вход, сел на деревянную кушетку и указал принцу и капитану на кресла, обтянутые шелком.
– Прошу вас, садитесь. А теперь, принц Карим, не будешь ли ты так любезен спросить своего друга, зачем он сюда пожаловал?
– Я очень рад видеть тебя, Хенк, – обратился Александр к Баррету, – но как ты узнал, что я в Стамбуле? Тебе Том сказал, да?
– Да. Бедняга здорово продрог на дороге, но ничего, оклемался. Раны оказались легкими, и через два дня он уже явился ко мне на Портман-сквер. Том принес мне бумаги, которые доверила ему хозяйка, и умолял меня поехать за тобой в Стамбул. «Прекрасная американка» уже стояла на якоре в Тилсбери, поэтому я рассчитывал приплыть сюда через три-четыре дня после сэра Клайва. Но у берегов Португалии мы попали в шторм, да и потом, нам не везло. Вот почему я так задержался.