Александр отставил чашку, решительно отгоняя дразнящий образ женщины, которая слишком занимала его мысли. Он не может позволить себе мечтать о Шарлотте Риппон и уж тем более непозволительно пытаться претворить эти мечты в жизнь! Его будущее зыбко, но одно ясно наверняка: в нем нет места для женщины вроде Шарлотты.
Видно, Господь решил покарать Александра за наглое поведение и лишил его в ту ночь сна. Израненная спина ныла, сломанные пальцы тоже; в ране, казалось, полыхал огонь, а мышцы на правой стороне тела как будто завязывали узлом. Гарри, лакей леди Аделины, спал в той же комнате, и Александр из последних сил старался не застонать и не разбудить его, но несколько раз, задремав и перевернувшись в забытьи на спину, все же вскрикивал: соприкосновение исполосованной плетьми кожи с простынями причиняло адскую боль.
К утру Александр вконец обессилел, и ему было уже не до того, что лакей Гарри шепотом совещается о чем-то с экономкой. Усталость даже заглушила чувство голода, и Александр впервые не доел кашу. Миссис Стабс поджала губы, унесла миску на кухню и вернулась с чашкой дымящегося ячменного отвара.
– Выпейте все до дна. Отвар пойдет вам на пользу, и вы избавите мисс Шарлотту от ненужного беспокойства. Бедняжка так за вас переживает! Выпейте – и поспите, а когда проснетесь, будете свежим как огурчик. Да и мисс Шарлотта сможет хоть немного отдохнуть от забот.
Не будь Александр так измучен, он, конечно, внимательней прислушался бы к словам экономки. И, наверное, его бы насторожил непривычно сладкий вкус ячменного отвара, а также то, что в воздухе витает знакомый, чуть приторный запах… Но, желая ублажить миссис Стабс, он залпом выпил отвар и лишь потом, когда его начали захлестывать дурманящие волны, понял, что его опоили. Александр до последнего боролся с беспамятством, но прекрасно понимал, что схватка будет проиграна. Дальнейшие события, приключившиеся в тот день, прошли мимо него, ибо экономка добавила в отвар опиума, который недаром называют проклятием Оттоманской империи.
Во вторник после заката дождь, наконец, прекратился, но сырой северо-восточный ветер по-прежнему разгуливал по округе, так что земля не просыхала, и о прогулке не могло быть и речи.
Шарлотта покорно коротала вечер подле камина. Она вязала чепчик, а тетя Аделина громко рассуждала о том, захочет ли архидиакон прийти к ним на обед в воскресенье после утренней проповеди. Шарлотта в ответ только хмыкала, терпеливо считала петли и молила Бога, чтобы архидиакон обручился, наконец, с какой-нибудь благопристойной мисс.