Она обернулась не сразу, все еще ощущая острый страх, что судьба дотронется до нее своим тощим пальцем. А когда в конце концов повернула голову, то увидела, что там стоит Джон, а не Джозеф. От неожиданности по спине побежали мурашки, но Елизавета не удивилась и этому. Супруги долго и внимательно смотрели друг на друга. Прошло три года с тех пор, когда они виделись последний раз.
Джон выглядел так ужасно, что она не поверила своим глазам. Его веки были красными и опухшими, и Елизавета подумала бы, что он плакал, если бы так хорошо не знала его. Муж пришел с непокрытой головой, и густые черные волосы обрамляли его лицо. На нем была несвежая рубашка, а на сюртуке не хватало одной пуговицы. Он неловко мял в руках шляпу, как будто это помогало ему говорить.
— Елизавета, я…
Она встала, и Джон вдруг понял, что его жена ниже, чем он ее помнил — маленькая, хрупкая женщина.
— Я…
— Что-то с Мелиор Мэри, не так ли?
Он опустил глаза и, напряженно глядя в пол, угрюмо произнес:
— Вы нужны ей. Я боюсь за нее. Прошлой ночью… Это так ужасно… Я не могу… — Он провел рукой по глазам. — Простите меня. Я очень устал.
— Что случилось, Джон?
Муж снова взглянул на нее, но никто из них не двинулся навстречу другому ни на дюйм.
— Мелиор Мэри преследует привидение.
— Я знаю. Ко мне приезжал Джозеф.
— Прошлой ночью этот дух… демон… буквально вышел из себя. Он сдвинул в галерее всю мебель, сбросил со стен все картины, повернул лицом к стене портреты моего предка сэра Фрэнсиса и его жены и кинул на пол все книги. Я приказал духу удалиться, заклиная его именем Господа, но Мелиор Мэри позвала вас, Елизавета. Умоляю, ради нашей дочери…
Она не могла выговорить ни слова. Джон униженно стоял перед ней. Впервые в жизни Елизавета видела его таким слабым и уязвимым.
— Я вернусь домой, — ответила она.
Он стоял, не двигаясь с места, глядя ей прямо в глаза, и явно неимоверно страдал от унижения.
— А как же Поуп?
— Я сегодня же напишу ему. Мы больше не будем видеться. Но, Джон…
— Да?
— Пусть будет так, словно Поупа никогда не было.
Джон шагнул навстречу жене, как слепой, протянул к ней руки. Елизавета мягко вложила свои руки в его, размышляя, надолго ли такие перемены, а он, как бы читая ее мысли, сказал:
— Обещаю. Вы увидите, что я очень изменился.
И когда он наклонился поцеловать ее в губы, Елизавета поняла, что, наконец, и вправду возвращается домой.
— Заклинаю тебя, о дьявол, судом живых и мертвых, создателем мира сего, властителем ада и рая, немедленно убирайся из этого дома.
Священник, призванный изгнать из дома злых духов, стоял в проеме Центрального Входа, существовавшего со времен постройки замка Саттон, и оглядывался по сторонам. Он знал, он понял с того момента, когда прошлой ночью переступил порог этого дома, что здесь присутствует зло, а испуганная девочка, с которой его сразу же познакомили, находится во власти необъяснимого ужаса. Священник даже почти ожидал, что она, как часто делают такие дети, появится сейчас, в ту самую минуту, когда он начнет торжественный ритуал изгнания духов.