Весной сошел снег, нападавший за долгую и суровую зиму; весной был день рождения Сибеллы, которая родилась под таинственным знаком Рыб.
Пословица о марте, который приходит как лев, а уходит как овечка, подтвердилась почти сразу. Теплая погода установилась быстро и неожиданно, и буйно зацвело поле нарциссов, по которому когда-то гулял Фрэнсис Уэстон с Роуз, держа на руках своего сына Генри. И Мелиор Мэри стала вставать на рассвете и ходить на реку Уэй — там, где течение было спокойным и безопасным, она училась плавать.
Девушка уходила очень рано, но ее исчезновения не оставались незамеченными. Гиацинт, спускавшийся в конюшню, едва успев одеться, обнаруживал, что Фидл — лошади Мелиор Мэри — уже нет. Однако чуть позже, когда он завтракал со всей семьей, девушка обязательно сидела за столом как ни в чем не бывало и была так аккуратно одета, словно провела перед зеркалом все время от восхода солнца. Спустя неделю после того, как он узнал о ее очередном капризе, Гиацинт решил последить за ней.
Стояло чудесное цветущее утро. Повсюду звонко и радостно щебетали птицы, и воздух был наполнен звуками и запахами весны. Но как только золотой диск солнца показывался над горизонтом, все звуки менялись. Каждое живое существо, от маленькой быстроногой лани до огромного тяжеловесного быка, одиноко пасущегося в своем лесном королевстве, поднимало голову с радостной песней. Или, во всяком случае, так казалось Гиацинту. Каждое существо пело гимн своему богу Пану, играющему для них на дудочке сладкие мотивы рассвета, который дарил им новый день, новую жизнь и чудо нового времени года.
И Мелиор Мэри была частью всего этого. Она скакала впереди него на своей большой черной лошади, просто одетая, вставив в стремена босые ноги. Серебристые волосы облаком окружали ее голову и плечи. Она была похожа на богиню.
Девушка подъехала к реке, и вошла в воду по спину лошади. Все было, как в сказке: красивое животное, девушка в белоснежных одеждах и сверкающая на солнце река. На маленьком лебедином островке, где пышно цвели дикие цветы, она спрыгнула с лошади и, сорвав несколько свежих фиалок, начала плести венок.
Сердце билось так сильно, что, должно быть, юноша сделал резкое движение, потому что Мелиор Мэри подняла глаза, увидела его, но ничего не сказала, а просто улыбнулась, когда он плыл к ней на своем коне в бурлящей воде. Добравшись до острова и спешившись, он нарвал целую охапку цветов и бросил ей на колени. Он бы всю ее обвил цветочными гирляндами!
И тогда Мелиор Мэри сделала то, от чего он чуть не задохнулся: в мгновение ока скинула рубашку и оказалась перед ним обнаженной в утренних лучах солнца. Эта девушка превосходила все понятия о человеческой красоте — она была совершенна. Она была рождена, чтобы все мужчины умирали от счастья, видя ее.