Вместо ответа она обняла его, ощущая щекой прикосновение вышитой ткани жилета, и, прижавшись подбородком к груди мужа, ответила:
— Я хочу, чтобы так было всегда, чтобы я была защищена от всего и всех, как сейчас.
Выражение лица Джозефа изменилось, но Сибелла не могла понять, что оно означает.
— Почему вы так говорите? — спросил он.
— Меня иногда пугает будущее.
— Из-за того провидческого дара, которым, по вашему мнению, вы обладаете?
— Но я действительно наделена такими способностями, Джозеф! Они всегда были во мне.
Его улыбка показалась ей циничной, когда он немного отодвинул ее от себя и, глядя прямо в лицо, мягко спросил:
— Тогда… что ждет меня? Скажите-ка мне!
В ответ Сибелла взяла его за руки и повернула их ладонями к себе. Затем внезапно отвернулась и снова облокотилась на перила, которыми была огорожена палуба. Она смотрела на море, и губы ее дрожали.
— Ну, что вы там увидели?
— Там большая печаль, Джозеф. Я вижу, что вы испуганы и одиноки.
Она закрыла лицо руками, чтобы не видеть выражения лица самого изысканного и знатного человека в Лондоне, Джозефа Гейджа.
— Тогда ваш дар подводит вас, моя милая, потому что вы увидели мое прошлое.
— Ваше прошлое?
— Да. Хотя я и казался всему миру самым счастливым человеком на свете, был богат и мог тратить деньги по своему усмотрению, на самом деле я все-таки был испуган и одинок. Человек может провести молодость, веселясь, гуляя, пьянствуя и ни о чем не задумываясь, но когда его жизнь переходит через определенный рубеж, этого становится мало.
— Почему?
— Потому что никому не хочется умереть в одиночестве, Сибелла. Каждый смертный должен иметь рядом спутника, с которым пройдет свои последние преклонные годы.
— Но вы же еще не стары. Вам нет и тридцати пяти!
— Это как раз то время, когда человек устает от бездумной жизни и развлечений и у него появляется желание оставить после себя какой-то след на земле.
— Вы имеете в виду ребенка?
— Да.
Глаза Джозефа снова наполнились необъяснимым теплом. Он обнял жену одной рукой за талию, а другой погладил ее розоватые волосы, рассыпавшиеся по плечам беспорядочными кудрями.
— Вы подарите мне сына, Сибелла?
Джозеф наклонился поцеловать ее, и легкий океанский ветерок подхватил полы его сюртука, развевая их за спиной, от чего он стал похож на принца, сошедшего на эту палубу прямо с радуги, как в сказке. Но его объятия были вполне земными — губы в горячем поцелуе прижались к ее губам, а руки скользили по изящным изгибам ее груди. Когда они вернулись в красивую каюту, которую Джозеф обставил ничуть не хуже, чем любую спальню в своем лондонском доме, он нежно взял ее за подбородок и посмотрел в самую глубину ее прозрачных глаз.