– Ты почему меня не дождался? – спросила Элли. – Я тебя везде ищу.
Эрик непонимающе глядел на нее. Она изменилась. Лицо похудело, поэтому глаза стали еще больше. Волосы сделались светлее – выгорели на солнце и приобрели пепельный оттенок. Эрик никогда в жизни не видел волос такого цвета.
– Элли, – сказал он. – Господи, Элли.
– Ну, что ты? – сказала она. – Ничего страшного. Я так и думала, что ты опять куда-нибудь убредешь.
Эрик хотел что-то сказать, но не смог. И – странно – с появлением Элли в нем возник комок глухого, но сильного недовольства.
– Ну а почему ты не спрашиваешь, как я справилась с заданием, – засмеялась Элли. – В общем, все гораздо лучше, чем казалось. И проще. Статус беженцев нам предоставят, надо только сесть и написать подробное заявление. Пособие выдали, и знаешь сколько? Две тысячи крон! Это можно спокойно жить целый год, так как будут еще бесплатные талоны на питание. И этот человек сказал, что тебе надо пройти медицинское обследование, и тогда назначат пенсию: семьдесят крон в месяц, а если через год ты не сможешь начать работать или учиться, то тебе ее продлят. Видишь, как хорошо. И еще из тех денег осталось почти шестьсот крон. Так что совершенно нечего бояться.
– Я ничего не боюсь, – сказал Эрик – сказал не столько ей, сколько себе, и не столько утверждая это, сколько этому удивляясь. – Я почему-то ничего не боюсь, Элли…
– Это ты-то не боишься? – ехидно сказала Элли. – Ты так нервничал, что мы останемся без денег и мне придется идти на панель!
– Ну что ты несешь? – сказал он. – Ну что ты такое несешь, когда все хорошо, когда сейчас начнется такой ураган, когда – боже мой! – ты рядом… с ума сойти…
– Нет, – сказала Элли. – Ну, что ты? Не надо.
– Хватит, ты хочешь сказать?
Элли промолчала.
Эрик потрогал затылок. Волосы отросли на два пальца, и шрам хоть и чувствовался, но виден уже, наверное, не был. Так, сказал себе Эрик. Чтобы раз и навсегда: ничего не было. Ничего. Ты ни в чем не виноват, понял? Ни перед ней, ни перед собой. Все с самого начала. С нуля.
Они поднялись по лестнице с пляжа на набережную и от набережной пошли по узкому крутому переулку. Эрик знал эту дорогу – она вела к дому. К их с Элли дому. Неподвижный, мрачный воздух вдруг сдвинулся и потек, все быстрее и быстрее. Зашумели деревья. «Скорее!» – сказала Элли, и они побежали. Они добежали до знакомого дома и по наружной лестнице поднялись в мансарду. Через секунду начался ливень. Здесь все было как всегда – Эрик огляделся, быстро узнавая предметы. Их было мало: стол с посудой на нем, два парусиновых стула, шезлонг и два надувных матраца, брошенных в углу один на другой. Дешевая цветастая люстра висела на проводе, потому что крюк из потолка был выдран с мясом. Вон та дверь – это стенной шкаф, а вон та – так называемые удобства.