Боже милостивый, как же он презирает ее! Но еще больше его угнетала мысль о том, что он поддался ее чарам, словно влюбленный юнец. Черт побери, да он вел себя с ней как щенок, наслаждаясь исходившим от нее ароматом, целуя ее кожу. Он бы даже встал на колени и умолял позволить любить ее. Джулиан не сомневался в этом. Но ее отказ стал для него ударом, оставив у него ощущение собственной никчемности.
Джулиан опустил голову на руки и закрыл глаза. Если бы только он смог поспать час-два, не думая о ней. Или о Филиппе. Или о Софи и, о Господи, о Валери – все это были свидетельства того, какой никчемной оказалась любовь в его жизни.
Ощущение холодной липкой руки на коже заставило Джулиана вздрогнуть. Он подскочил, заморгав от света и пытаясь рассмотреть расплывавшийся образ сгорбленного Тинли, который терпеливо ждал, взирая на Джулиана с довольно скучным видом.
– Господи, Тинли, ты что, не мог постучать? – рявкнул он.
– Я стучал, милорд, но вы продолжали храпеть. И не откликнулись, даже когда я постучал по краю стола.
Джулиан сердито посмотрел на старика:
– Чего тебе?
– Лорд Редборн желает видеть вас, милорд. Только этого не хватало!
– Тогда, думаю, тебе лучше проводить его, – пробормотал Джулиан и поднялся, тщетно пытаясь привести в порядок одежду.
– Бренди подавать?
Джулиан невольно хмыкнул. Как это похоже на Лондон – учтивость прежде всего, даже когда один готов убить другого.
– Безусловно, подай бренди. И пригласи его на ужин, почему бы нет?
Тинли оставил это саркастическое замечание без ответа и зашаркал прочь.
Джулиан стоял у камина, когда Редборн вихрем ворвался в комнату. Он давно не видел графа и сейчас с удивлением заметил, насколько Клодия похожа на отца. Редборн был довольно высокого роста. Седеющие волосы безупречно уложены в греческом стиле, который предпочитали мужчины, следящие за модой. Его красивое лицо выражало усталость – круги под глазами, складка между бровей. Серо-голубые глаза – глаза Клодии – смерили Джулиана с ног до головы.
Губы Редборна сложились в злобную усмешку.
– Что ж, Кеттеринг, вы не производите впечатления мерзавца, но вы мерзавец. И даже больше, вы – негодяй. Я имею полное право требовать от вас сатисфакции за то, что вы сделали!
Ну что же, значит, долой всякую учтивость.
– Так потребуйте, Редборн, – спокойно ответил Джулиан. – У меня нет желания вести бесполезный разговор.
Презрительно хохотнув, Редборн решительно прошел в комнату.
– Вы ужасно самоуверенны, милорд! Вы опозорили меня! Поверьте, прострели я это ваше никчемное сердце, никто бы в Лондоне не осудил меня.