– Да будет вам!
Я бы с удовольствием влепил ему пощечину, особенно после того, как он добавил:
– Хорошо бы, сударь, спросить г-на Станжерсона, у кого обычно хранился этот ключ!
– У моей дочери, – ответил г-н Станжерсон. – И с этим ключом она никогда не расставалась.
– А! Тогда это меняет дело и никак уже не соответствует концепции г-на Рультабия! – воскликнул г-н де Марке. – Если мадемуазель Станжерсон никогда не расставалась с ключом, убийца, стало быть, поджидал в эту ночь мадемуазель Станжерсон в ее комнате, чтобы украсть у нее этот ключ, и кража могла иметь место лишь после покушения! Однако после покушения в лаборатории находились четыре человека!.. Нет, я больше решительно ничего не понимаю!.. – И г-н де Марке повторил с неистовой яростью, знаменовавшей для него вершину упоения, ибо не помню, говорил ли я вам, что никогда не бывал он так счастлив, как в те минуты, когда ничего не понимал: – Решительно ничего!
– Кража, – возразил репортер, – могла иметь место лишь до покушения. В этом нет сомнений по причине, известной вам, и еще по ряду других причин, известных мне. А кроме того, когда убийца проник во флигель, у него уже был ключ с медной головкой.
– Этого не может быть, – тихонько сказал г-н Станжерсон.
– Очень даже может быть, сударь, и вот вам доказательство.
С этими словами этот чертенок вытащил из кармана номер «Эпок», датированный 21 октября (напоминаю, что преступление было совершено в ночь с 24-го на 25-е), и, показав нам объявление, прочитал его:
– «Вчера в магазине „Лув“ была потеряна дамская сумочка из черного атласа. В этой сумочке находились различные предметы, в том числе маленький ключик с медной головкой. Лицу, нашедшему его, будет выплачено большое вознаграждение. Это лицо должно писать до востребования, почтовое отделение 40, М. А. Т. И. С. Н.».
Не скрывается ли под этими буквами мадемуазель Станжерсон? И этот ключ с медной головкой – не тот ли это ключ?.. Я всегда читаю объявления. В моем ремесле, так же как и в вашем, господин судебный следователь, очень полезно читать мелкие личные объявления… Сколько там кроется всяких интриг!.. И ключей к интригам, которые не всегда, конечно, бывают с медными головками, но зато представляют неоспоримый интерес. В частности, это объявление поразило меня тем, что женщина, потерявшая ключ, предмет нисколько не компрометирующий, окружала себя такой таинственностью. И посмотрите, как она дорожила своим ключом! Обещала большое вознаграждение! Я стал думать об этих буквах: М. А. Т. И. С. Н. Первые четыре тут же навели меня на мысль об имени. «Разумеется, – размышлял я, – Мати, Матильда… Женщина, потерявшая ключ с медной головкой вместе со своей сумочкой, зовется Матильдой!..» Однако я никак не мог разгадать последние две буквы. Поэтому, бросив газету, я занялся другим делом… Но когда четыре дня спустя вечерние выпуски появились с огромными титрами, возвещавшими о покушении на МАДЕМУАЗЕЛЬ МАТИЛЬДУ СТАНЖЕРСОН, имя Матильда само по себе без всяких усилий с моей стороны тут же напомнило мне о буквах в объявлении. Немного заинтригованный, я попросил в секретариате номер от того числа. Из памяти выпали последние две буквы: С. Н. Когда я их увидел, то не мог удержаться и вскрикнул: «Станжерсон!..» Вскочив в фиакр, я бросился к почтовому отделению № 40. Я спросил: «Нет ли у вас письма, адресованного на имя М. А. Т. И. С. Н.?» Служащий ответил мне: «Нет!» И так как я настаивал, просил, умолял его поискать получше, он сказал: «Помилуйте, сударь, что за шутка!.. Да, у меня было одно письмо с инициалами М. А. Т. И. С. Н., но я отдал его три дня назад даме, которая пришла за ним. Сегодня приходите вы и, в свою очередь, требуете это письмо. А позавчера какой-то господин с такой же малоприятной настойчивостью тоже его требовал!.. Что за шутки, говорю? Надоело…»