– Фрида, просто объедение, – похвалил он.
– Гидеон, тебе нравится моя стряпня, но насколько нравится моя дочь? Вот что меня беспокоит. То, что невинная девушка сошлась с таким обаятельным, красивым мужчиной, беспокоит меня еще больше. Может, я и неплохая кухарка, но не шеф-повар класса люкс, к тому же, судя по твоей внешности и манерам, это непривычная тебе национальная еда. Ты ведь не соблазнишь такую девушку, как Дендре, правда? – просительным тоном сказала женщина.
Это проявление вашей материнской заботы, Фрида. Мне не хватало этого всю жизнь. Не стану вам лгать. Раз вы так откровенны со мной, я отвечу тем же. Да, я соблазнил вашу дочь, после обеда намерен увезти ее к себе и соблазнить снова. Надеюсь, она будет соблазнять меня до конца жизни. Мы полюбили друг друга. Обменялись несколькими взглядами и поняли это. Фрида, я хочу жениться на Дендре и почту за честь состоять в родстве с вами, Гершелем и Орландо.
У Фриды закружилась голова. Она побледнела, вскинула руки, чтобы не упасть. Гидеон подошел и поддержал ее. Стал утешать.
– Гидеон, Дендре еще ребенок, – прошептала она.
– Нет-нет, Фрида. Она вполне женщина – сердечная, нежная, добрая, беззлобная. Совсем как ее мать! Мы любим друг друга, Фрида, и будем пробиваться в жизнь вместе. Порадуйтесь за нас, пойдите нам навстречу. Даю слово, что не пожалеете. Может быть, я не тот муж, какого вы пожелаете, но она выбрала меня.
Гидеон всю жизнь был способен заставлять людей питать erq эго, его либидо, его искусство. Доброта, великодушие, обаяние так же интригующи, как надменность, и все эти достоинства в конце концов покорили семью Московиц.
Он увез Дендре от них в тот единственный раз, когда приезжал в Бруклин, оставив семью оправляться от своего визита и от того, что они отдали Дендре незнакомцу. Все произошло слишком быстро, никто не успел опомниться. Гершель расплакался, когда целовал дочь на прощание.
Распаковывая немногочисленные вещи, привезенные в ее новый дом, Дендре вспомнила слова, которые Гидеон сказал ее отцу: «Гершель, я понимаю, вам тяжело, но имейте в виду, я не похищаю у вас дочь. Наши двери для вас будут открыты всегда, наши сердца и души тоже. Я породнился с вами, Фридой, Орландо, так же как с Дендре».
Гидеон не мог сказать ничего более теплого, более великодушного. Это облегчило потрясение. Семья была ему благодарна.
Когда они лежали, обнявшись, в постели, Дендре проговорила:
– Ты замечательно вел себя с моими родителями и братом.
– Это было легко, потому что они мне очень понравились. Ты рада быть в своем новом доме со мной? – спросил он, лаская ее груди и целуя живот.