— Вы можете идти, мисс Итеридж. Я смогу сама позаботиться о себе, а если мне что-нибудь понадобится, я позвоню горничной.
— Я не могу допустить, чтобы вы бродили по окрестностям одна. Позовите меня, когда решите отправиться на прогулку. — Компаньонка с непреклонным видом посмотрела на девушку. Она не хотела повторения скандала и не желала отпускать Викторию от себя ни на шаг. До недавнего времени Виктория не доставляла забот, и бдительность мисс Итеридж ослабла, но теперь все будет по-иному.
Закрыв за собой дверь комнаты, Виктория собралась прилечь отдохнуть. Протянув руку, чтобы взять с туалетного столика ридикюль, она с ужасом вспомнила, что оставила его вместе с зонтиком в карете Хардвика. Вдруг он подумает, что она сделала это нарочно? Придется послать слугу в Стоун-хаус. Похоже, что их пути с лордом Хардвиком снова пересекутся. Виктория надеялась, что это не приведет к неприятностям.
Если бы Виктория знала, что в эту самую минуту ее имя произносят в Стоун-хаус, она бы улыбнулась.
— Простите за беспокойство, сэр, — сказал Уоткин, дворецкий лорда Хардвика. — Грум нашел этот зонтик и ридикюль в вашей карете, и я подумал, что вы пожелаете вернуть их.
— Кто, черт побери, оставил это там? — вскричал Хардвик, уставившись на желтый яркий зонтик, без сомнения принадлежавших женщине. — Дайте вещи мне, Уоткин, — улыбнулся Хардвик. — Думаю, это вещи мисс Блам. Она приехала навестить своего деда.
— Должен ли я распорядиться, сэр, чтобы зонтик и ридикюль отослали?
— Нет, я собираюсь сам отвезти их. — Видя улыбку дворецкого, он добавил: — Так или иначе, мне нужно увидеться с ее дедом.
— Отлично, сэр, — Уоткин вышел, закрыв дверь. Хардвик повертел зонтик в руках. От него еще исходил слабый запах духов Виктории. Хотел бы он знать, что на уме у этой дерзкой малышки. Она может обвинить его, что он умышленно похитил ее зонтик. Он покачал головой. У него нет желания тратить время на юных барышень, отцы которых думают о свадьбе. Нет, он предпочитает более зрелых женщин, таких, как Френсис, которые ничего не ждут от его общества.
Все-таки в мисс Виктории Блам было что-то совершенно восхитительное. Ему нравились ее чистота и независимость. Снова вспомнилось ощущение мягких линий ее тела, которое он испытал, держа Викторию в объятиях. Она соблазнительна, задумался Хардвик, воскрешая в памяти вкус ее губ, ее невинность и манеру смотреть на него.
Добродетельные юные девицы — это западня, напомнил он себе, сознавая, что волочиться за Викторией было бы рискованным делом. Ее отец не допустит посягательств на добродетель дочери. Лучше всего выбросить ее из головы, заключил он, зная, что поедет в Блам-Касл только ради встречи с ней.