Лиланд хмуро обозревал свои голые коленки. Он не мог не смотреть на них, потому что вынужден был сгибать ноги, когда усаживался в ванну. У него была большая ванна, но сам он превосходил ростом даже очень высоких мужчин. Коленки не отличались красотой, но не они вызывали сейчас недовольство своего обладателя. Лиланд быстро вымылся, встал и взял полотенце, которое подал ему камердинер. Потом он торопливо прошел в спальню. Сегодня утром ему надо кое-что сделать, и если ради этого придется поднять кое-кого из постели, он не станет церемониться.
– Не суетись, – бросил он слуге. – Все прекрасно, спасибо тебе.
Подошел к зеркалу и оценил результат поспешного одевания: высокий худой мужчина в строгом костюме для утреннего выхода. Ботинки начищены до блеска, на брюках ни единой морщинки, шейный платок чист и повязан с той искусной небрежностью, которая обеспечивала Лиланду острую зависть любого юнца в городе, претендующего на шик. Нынче ничего нельзя упускать из виду. Но вроде бы все как надо. За исключением длинной унылой физиономии. Лиланд еще раз взглянул в бесстрастное стекло. Он выглядит как убийца, которому нужна жертва. И немедленно.
Сойдет, решил он и легким шагом вышел из комнаты.
Дворецкий его матери смотрел на Лиланда с явным недоумением.
– Я не частый гость в этом доме, – четко произнес Лиланд. – Но вы меня, конечно, знаете. Будьте любезны сообщить моей матушке, что я хотел бы с ней поговорить.
Дворецкий отступил на шаг.
– Разумеется, я знаю вас, милорд, но сегодня утром мы не ожидали визитеров. Слуги легли спать очень поздно, а ваша матушка еще спит.
– Нс сомневаюсь, что и она не ложилась в постель до рассвета, – сказал Лиланд. – Но это не имеет значения. Мне необходимо побеседовать с ней. Сейчас. – Дворецкий медлил с ответом, и Лиланд продолжал с язвительной любезностью: – Или вы предпочитаете, чтобы я сам ее разбудил?
– Я сообщу ей о вашем желании. Вы не могли бы подождать? – Дворецкий указал Лиланду на приотворенную дверь в гостиную.
– Я согласен подождать не более пяти минут. Скажите ей об этом, – ответил Лиланд, вошел в гостиную и принялся ходить из угла в угол.
Прошло не пять, а целых пятнадцать минут, пока виконтесса спустилась вниз. Но Лиланд был почти потрясен тем, как быстро она появилась, и подумал, что вид у него теперь еще более кровожадный, потому что вдовствующая леди, едва возникнув в дверном проеме, задала вопрос:
– Хей, что случилось?
– Я рассчитывал узнать об этом от вас, – сказал он.
Поверх неглиже на ней был халат, волосы не убраны в прическу, и хотя выглядела она неплохо, утренний свет солнца нс пощадил ее. Не то чтобы она казалась старой, нет, она скорее оставалась необычайно молодой на вид. На светлой коже лица почти ни одной морщинки, должно быть, потому, что она редко смеется или хмурится, решил про себя Лиланд. Она тщательно следит за собой, видимо, пользуется каким-нибудь особым кремом. Возраст виконтессы выдавали глаза – холодные и всезнающие, сегодня утром они казавшись поразительно несовместимыми с гладким лицом.