К тому времени, когда Пиппа добралась до Мелдона – маленького городка на побережье, – похолодало; ветер принес с моря тучи, и над устьем Темзы сгустился туман. Оставив машину на стоянке, Пиппа вошла в холл гостиницы. В баре выпивали несколько мужчин, все они знали друг друга – похоже, местные жители или яхтсмены, приехавшие из Лондона или с юга страны. Когда Пиппа проходила мимо них, завсегдатаи провожали ее любопытными взглядами: в это время года приезжих здесь немного, и каждый новый человек вызывает живой интерес.
Пока Пиппа заполняла карточку, портье – маленькая хрупкая женщина – спросила ее:
– Ужинать будете, мэм?
– Да, спасибо, – ответила Пиппа.
– В какое время?
Пиппа взглянула на часы, удивившись тому, как быстро сюда доехала. Неудивительно: она знала дорогу, ей не приходилось останавливаться, чтобы справиться с картой или изучать дорожные указатели.
– В половине девятого.
– Хорошо, мэм. Столовая у нас слева от бара. Джим отнесет ваш багаж наверх.
Из служебного помещения вышел седобородый старик и, закинув сумку Пиппы на плечо, потащил ее вверх по скрипучей деревянной лестнице. Пиппа двинулась за ним, чувствуя себя виноватой. Этот Джим ей в отцы годится! Одно хорошо – сумка у нее не слишком тяжелая.
– Прежде, мисс, здесь был паб, – объяснял ей Джим по дороге. – Много лет назад. Мне говорили, еще в средние века. Так что местные жители по-прежнему любят вечерком собраться здесь и выпить по кружке пива. – Он поставил сумку у двери в конце коридора и достал ключ. – Вот мы и на месте, мисс. Надеюсь, вам здесь будет удобно.
Пока коридорный заносил сумку внутрь, Пиппа с любопытством оглядывала номер.
– Телевизор с пультом, как видите, – заметил он. – В буфете есть чай и кофе, а если захотите молока, обратитесь к портье. Дверь в ванную справа.
– Благодарю вас, – улыбнулась Пиппа.
Получив чаевые, коридорный удалился, и Пиппа осталась одна. Номер ей понравился: просторный, обставленный в уютном старомодном стиле. Распаковав вещи, Пиппа переоделась и заварила чай.
Она выпила чашку чая, стоя у окна и глядя на бухту, задернутую завесой тумана. Суда у причала почти исчезли, прохожие на набережной превратились в смутные, едва различимые фигуры; шаги по деревянному настилу звучали глухо, словно издалека, и сливались с мягким плеском волн о причал.
До ужина оставалось еще с полчаса; Пиппа несколько часов вела машину, и теперь ей захотелось пройтись. Она накинула пальто и вышла из гостиницы; посетители бара снова проводили ее взглядами, в которых читалось все то же откровенное любопытство.