– Я приеду, – заверила Эва, чувствуя себя неловко в присутствии Чейза. Когда он был рядом, все остальные будто съеживались до размеров карлика.
Когда дверь за Рэйчел закрылась, Эва повернулась к плите и подняла крышку котла, в котором варилась картошка. Вода только-только начала закипать, поэтому у нее еще было время набрать солонины из бочонка.
– Может, стоит купить нескольких цыплят? – спросила она Чейза. – Я думаю, вас уже воротит от говядины, которую вы едите изо дня в день.
– Это не ферма, а скотоводческое ранчо. – Он привалился боком к столу и скрестил руки на груди, сосредоточенно наблюдая, как она снует взад-вперед по кухне. – И чем плоха говядина?
– На завтрак, на обед и на ужин? Он все еще хмурился.
– А куда это вы собрались во вторник?
– Рэйчел нужен кто-то, кто играл бы на фортепиано для школьного концерта. Я вызвалась помочь, если, конечно, вы не против отпускать меня два раза в неделю в город и привозить обратно. – Эва была так обрадована предстоящими прогулками, что ее не пугала даже перспектива в случае необходимости прокатиться верхом на лошади.
Он так надолго замолчал, что она уже готовилась услышать отказ. Наконец, как бы подтверждая, что молчание – знак согласия, он переменил тему.
– А что еще она говорила?
Эва не могла поручиться, что услышала хоть нотку беспокойства в его тоне. Если таковая и была, то настолько слабая, что промелькнула незамеченной. Она решила не откровенничать.
– Ну, мы беседовали в основном о Лейне…
– И что же?
– Она считает, что Лейну лучше уйти из школы.
Он моментально выпрямился. Эва, выходившая в этот момент из кладовой с двумя луковицами в руках, едва не врезалась в него.
– Почему? Почему она так считает?
– Потому что для него это унизительно. Несмотря на то, что он самый старший из учеников, он еще и самый отстающий, даже по сравнению с малышами. Она считает, что ему лучше учиться на дому.
Он погрузился в напряженное размышление так надолго, что она начала уже про себя просить его, чтобы он побыстрее переварил ее сообщение. Наконец, когда он все-таки заговорил, его голос звучал так тихо, что она едва могла его расслышать.
– А она объяснила, почему он отстал?
Эва знала, что если признается, что Рэйчел ей все рассказала про то, почему Лейн так поздно пошел в школу, то он сразу догадается, что и про его тюремное заключение она тоже знает. До тех пор, пока он сам не поведает ей о своем прошлом, она будет уважать его право на молчание. Эва решила, что если бы она не ввела его в заблуждение относительно собственной персоны, то воспринимала бы все это по-другому. А раз у нее самой рыльце в пушку, она не вправе обвинять его в чем-то.