– А что в ней такого особенного? Почему ты не можешь устроиться на работу в Чикаго? Ты же работала там в музее. Так почему бы не вернуться туда?
– Я работала там бесплатно, Хизер. Это была добровольная помощь.
– Да мне плевать на это! – Хизер резко вскочила на ноги. – До сих пор мы великолепно обходились и без твоей зарплаты! Папочка ведь заботится о нас.
Кэтлин тяжело вздохнула и оперлась о стол.
– Я не хочу, чтобы ваш отец заботился обо мне, – терпеливо начала объяснять она. – Лично мне, понимаете, необходимо убедиться, могу ли я зарабатывать столько, чтобы содержать всю нашу семью.
– Мам, почему мы не можем вернуться домой? – спросила Хизер дрожащим голосом. – Я точно знаю, что если ты вернешься и хорошенько попросишь папочку, он что-нибудь придумает. И мы снова станем одной семьей.
– Нет, доченька, этого никогда не случится. Папа и я никогда не будем вместе. Так что выкинь это из головы.
– Почему? – вскрикнула Хизер, размазывая слезы по щекам. – Если бы ты только попросила его, он бы снова взял нас к себе. Я уверена, что он бы простил тебя...
– Хизер! – Кэтлин обхватила содрогавшиеся от рыданий плечи дочери и слегка встряхнула.
Хизер явно не ожидала ни такой силы, ни уверенности и даже категоричности в голосе и поведении матери. Она уставилась на Кэтлин широко открытыми глазами.
– Настала пора, чтобы ты поняла несколько весьма важных истин, – твердо произнесла Кэтлин. – Я не желаю возвращаться к твоему отцу. И мне не нужно его прощение. Та часть моей жизни закончилась. Навсегда.
– Но как можно с такой легкостью отказаться от нее? Неужели все эти годы ничего не значат для тебя?
– Больше ничего. Они позади, понятно? И ты должна приучить себя к этой мысли.
Хизер дернулась в сторону и побежала к двери.
– Я ненавижу здесь все и ни за что не останусь! – истерично выкрикнула она. – Я позвоню папе, он обязательно возьмет меня к себе.
Девочка рванула дверь и выскочила из комнаты.
Кэтлин не мигая смотрела ей вслед. На строптивую дочь не действовали никакие уговоры. И страшно было даже подумать о том, что произойдет, когда Гэри заявит дочке, что ей нельзя жить у него.
– Мам?
Кэтлин обернулась, мгновенно вспомнив, что Холли все еще в комнате.
– Извини меня, солнышко. Из-за этого скандала я так и не выслушала твое мнение.
– Я уже давно привыкла к этому.
Кэтлин протянула руки, и Холли мгновенно обняла ее. Кэтлин нежно погладила светлые шелковистые волосы дочери и молча поблагодарила Господа, что хоть одна из близняшек сегодня не бунтует.
– Давай я поговорю с Хизер, – предложила Холли. – Может быть, она прислушается ко мне.