Он снова ее поцеловал, и мысли о будущем затуманились нахлынувшей страстью. Только слова любви вылетали из полураскрытых губ.
Потом Гарнет лежала подле Флинта и смотрела на звезды. Мерцающие точки были такими близкими, что, казалось, можно достать рукой и стащить с небес.
— Какую хочешь? — спросила она.
— Что? — не понял Флинт. Он лежал и поигрывал покоившимся на ее обнаженной груди медальоном. Золотая вещица сияла в лунном свете, как маяк среди гор из слоновой кости. Флинт наклонился и поцеловал оба розовых пика.
— Так какую ты хочешь? — повторила Гариет.
— Все равно. Мне обе нравятся.
— Глупый, я говорю о звездах.
— О звездах?
— Какую ты хочешь звезду?
Флинт откинулся на спину, подложил под голову руку и уставился в небо:
— Оставь все как есть. Небо — это их пастбище.
— А какая из них Полярная звезда? — спросила Гарнет. — Может быть, ее-то я и выберу.
— Вон та. — Флинт указал на одинокую яркую точку. — А теперь посмотри налево. Видишь семь звезд? Это Большая Медведица. Скоро она начнет оборачиваться вокруг Полярной звезды. Так мы узнаем время.
— И сколько же сейчас?
— Около одиннадцати. Через пару часов Медведица начнет уходить под звезду, и когда окажется прямо под ней, настанет время поднимать стадо.
— А как ты определяешь время, когда восходит солнце и звезды гаснут?
— По положению солнца. Но Медведица продолжает оставаться на том же самом месте. Взгляни сюда завтра в это же время, и увидишь, что старушка никуда не делась.
— Откуда ты столько знаешь о звездах?
— Только о Большой Медведице. Даже если гонишь ночью стадо и вот-вот заснешь, стоит лишь определить ее местоположение, и ты уже знаешь, который час. Поэтому мужчине не нужны часы.
— Ладно, оставлю Полярную звезду на небе.
— Вот и хорошо. А то бы пришлось переучиваться, как узнавать время.
— Ты никогда не принимаешь меня всерьез. — Гарнет неосторожно пошевелилась и охнула.
— Что с тобой? — Флинт беспокойно поднял голову.
— Тело, наверное, никогда не перестанет ломить. Болит с самого первого дня пути.
— Что же ты раньше не сказала? — Он подошел к Сэму и, порывшись в седельной сумке, достал жестянку с мазью. — Перевернись.
Гарнет легла на живот, и Флинт принялся втирать целебное снадобье. Но как только ладони коснулись ее плеч, она вскрикнула от боли. Длинные сильные пальцы пробежали по спине — к пояснице и ягодицам — и теперь действовали возбуждающе.
— У тебя весь зад в синяках.
— Тогда вотри в них мазь, — простонала Гарнет. — Кажется, она помогает.
Флинт наклонился и поцеловал в отдельности каждый синяк. А Гарнет еще долго стонала даже после того, как он отложил жестянку с мазью.