Флинт Маккензи

Техасский выступ

1869 год

Флинт Маккензи почуял их прежде, чем увидел.

Звенящий гул точно вывел его на место. Он подъехал к четырем телам и спешился. Над трупами роились жирные мухи. По состоянию тел Флинт определил, что они лежали здесь по крайней мере дня два. У троих команчей были огнестрельные раны, а спина и грудь четвертого — белого — оказались густо утыканы стрелами.

Поскольку тела лежали рядом, Флинт догадался, что двое мужчин, которых он выслеживал, вероятно, наскочили на индейцев во время ночевки. Ветер еще не разнес остывший пепел костра. Скальп белого человека остался на голове, и это могло означать лишь одно: никто из индейцев не уцелел. Иначе, рассуждал Флинт, они бы вернулись за телами своих братьев.

Но кто-то все-таки исчез. Флинт наклонился, чтобы рассмотреть следы двух лошадей. Одна из них была нагружена сильнее, и ее копыта глубже отпечатались в грязи. Скорее всего всадник вел лошадь убитого под уздцы. Глубокий отпечаток имел трещину в подкове на правой задней ноге. Флинт мгновенно узнал знакомый изъян — тот самый след, по которому он шел с самого Дос-Риоса, откуда выехал пять дней назад. Тогда городской шериф рассказал ему, как двое хвастались, что водили компанию с Чарли Уолденом. Флинт прошелся по следам неподкованных индейских мустангов и обнаружил место, где они были привязаны, но, очевидно, сорвались с коновязи.

Распрямившись, он проводил острыми глазами след, убегавший от места резни. Если шериф говорил правду, уцелевший всадник мог оказаться одним из команчерос, пять лет назад совершивших набег на «Трипл-М». Эта банда безжалостных головорезов изнасиловала и убила его мать и жену брата.

Флинт вернулся к телам у кострища и обыскал карманы белого. Нашлось несколько монет, кисет почти без табака, но ничего такого, что помогло бы определить личность убитого. Сунув все в карман рубашки, Флинт осмотрел индейцев. На их лицах виднелись сделанные черной краской отметины.

— Эге, да на них боевая раскраска, — обратился он к мышастому жеребцу, неподвижно стоявшему там, где хозяин спешился. Флинт привык разговаривать со своим четвероногим другом. — Хотелось бы знать, отчего они пришли в ярость. — Он вскочил в седло. — Похоже, лучше убираться отсюда подобру-поздорову.

С возвышавшейся над всей округой скалы он оглядел дно глубокого каньона. Внезапно Флинт насторожился, подавшись в седле вперед, и всмотрелся в расстилавшееся в сотнях футов под ним плоское пространство: по янтарной глади травы, прорезанном черной колеей взрыхленной земли, как шхуны, плыли крытые брезентом фургоны…