— Нет, мэм. Все они селятся к востоку от города. С индейцами хлопот не будет.
— Не знаю, как вас благодарить, сэр. Почему вы это делаете? Ведь вы рискуете собственной безопасностью?
— Пару лет назад Булвип замахнулся кнутом на лошадь. Я пытался его остановить, и он ударил меня. — Хозяин конюшни шлепнул ладонью по хромой ноге. — Это от него, — добавил он и поковылял прочь.
Гарнет так и подмывало тронуть лошадей с места в галоп, но она благоразумно решила не привлекать чужие взгляды. Поэтому заставила их тащиться, словно клячи, и держалась в стороне от главной улицы, пока до выезда из города не осталось совсем немного. И только тогда выехала на ведущий на запад большак.
Она уже собиралась поздравить себя с тем, что удачно выбралась из города, но тут из тени небольшой таверны появился всадник, и Гарнет узнала в нем одного из головорезов Бодина.
— Ну-ка давай сюда! — приказал бандит, поигрывая револьвером, Гарнет подняла голову:
— Если вы собираетесь нас обчистить, мистер, то попали пальцем в небо. Бен спустил последние деньги на выпивку и шлюх.
— А не поздновато выезжать из города? — прорычал бандит;
— Это забота моя, а не ваша, мистер. Придется всю дорогу одной управляться с лошадьми…
Всадник свесился с седла, чтобы лучше разглядеть находящегося в повозке мужчину, но Флинт в это время еще сильнее привалился к Гарнет, так что шрам сделался вовсе не виден постороннему взгляду. Громила приподнял его шляпу и вперился в лицо. Гарнет понимала, что он проверяет, нет ли бороды.
— Что с ним такое?
— Разбила о голову благоверного кувшин. И не то еще сделаю, если снова застану с белобрысой шлюхой из «Золотой туфельки». — Она припомнила название, которое видела на вывеске салуна. — Паразит, думал, что обведет меня вокруг пальца. Нет уж, раньше снег выпадет в аду, чем он улизнет незамеченным в этот треклятый город.
— Ладно, ладно, дамочка, — прервал ее всадник, — не хватало мне только выслушивать болтовню о твоем благоверном. — Всадник дернул поводья и снова отъехал в тень.
А Гарнет, пряча улыбку, тронула лошадей, и повозка двинулась дальше.
Дорога оказалась широкой и укатанной, и по ней легко было ехать даже в темноте. Флинт по-прежнему мирно похрапывал, уронив голову на плечо Гарнет. А она, несмотря на желание как можно быстрее оказаться подальше от города, заставляла лошадей идти размеренным, ровным шагом.
Первые несколько миль нелегко приходилось с вожжами: Сэм не привык ходить в упряжке и показывал норов, но в конце концов смирился и приспособился к трусце чалой кобылы с облезлой мордой.