— Энджел, а что ты сделала с моими часами? Я бы хотел получить их назад, если это, конечно, возможно.
Весело рассмеявшись, Энджелин спросила:
— Твои часы? Но ведь они у тебя в руке, Руарк!
— Нет, я имею в виду те, что ты украла у меня на пароходе. Их подарил мне…
Увидев, как мгновенно изменилось лицо Энджелин, Руарк осекся. Ее щеки залила мертвенная бледность. Она смотрела на него так, словно он только что ударил ее.
— Я не крала твоих часов, Руарк, — медленно, с расстановкой объявила она.
Закрыв глаза, она попыталась сдержать наворачивающиеся слезы. Опять — уже в который раз! — он вонзил ей в сердце острый кинжал обидных и несправедливых подозрений!
Руарк между тем уже жалел о том, что сказал. И вообще, как ему могла прийти в голову такая нелепая мысль? Подойдя к Энджелин, он мягко опустил руку ей на плечо:
— Прости меня, Энджел. Я, очевидно, ошибся.
— Я подожду тебя внизу, — безжизненным голосом произнесла она и вышла из комнаты.
Руарк, стиснув зубы, с силой ударил кулаком по столу.
— Да что, черт подери, со мной творится? — в сердцах выругался он. — То я бессмысленно ревную ее к ее собственному брату, то обижаю незаслуженными подозрениями… И это в то время, когда Энджелин как никогда нуждается в заботе и внимании! Вместо того чтобы проявлять их, он терзает ее необдуманными, язвительными замечаниями. Руарк поспешно сунул часы в карман и начал одеваться.
Спускаясь по лестнице, Энджелин поклялась себе, что не позволит Руарку испортить ей этот замечательный день. Да, он ложно судит о ней. Но что она может с этим поделать? Несмотря ни на что, сегодня Рождество, и вчера она получила такой чудесный подарок — Роберт возвратился к ним, живой!
Приготовления к традиционному рождественскому завтраку заставили Сару Стюарт поднять на ноги всех, кого только можно. Дом гудел, как растревоженный улей. Весело болтая, слуги сновали из кухни в столовую с многочисленными тарелками в руках. Вскоре на столе яблоку негде было упасть; все блюда, громоздившиеся на нем, выглядели весьма аппетитно и к тому же расточали изумительные ароматы. Заметив у подножия лестницы Энджелин, Сара окликнула ее:
— Энджелин, дорогая моя, вы мне не поможете покрасивее установить эти цветы? Боюсь, чувство вкуса начинает мне изменять…
Энджелин принялась возиться с вазой. По странному совпадению она подняла глаза как раз в тот момент, когда Руарк начал спускаться по лестнице. Он кинул на нее робкий взгляд, надеясь прочитать по ее глазам, что Энджелин простила его, но нет — она снова отвернулась и с преувеличенной серьезностью углубилась в свое занятие. Руарк направился было к ней, но, услышав стук в дверь, поспешил открыть. Он уже собирался с улыбкой приветствовать первого гостя, пришедшего в дом на Рождество, как вдруг заметил, что у Генри — а это был он — совсем не праздничное, печальное лицо. Неловко поклонившись, старик вошел в вестибюль в одиночестве.