Вскоре они уже были у дома. Керкленд внес жену в теплую комнату и усадил у огня.
– Мне нужно поставить лошадь в стойло. Подождите. Я скоро вернусь, – произнес он.
Элизабет кивнула. Она поудобней устроилась у огня. Постепенно озноб, бивший ее всю дорогу, прошел. Вскоре вернулся Роберт и принялся готовить для нее горячую ванну. Она не сводила с него глаз.
– Снимите с себя все мокрое, – приказал он, когда вода, по его мнению, достаточно нагрелась.
Элизабет без всяких возражений разделась, и Роберт посадил ее в лохань. Через несколько мгновений напряженные мышцы расслабились в горячей воде, и ее охватила блаженная усталость, а вода баюкала.
Роберт склонился над лоханью.
– Как вы теперь себя чувствуете? Элизабет улыбнулась:
– Я чувствую себя точно так же, как на склоне, когда замерзала. Значит ли это, что я утону?
Он улыбнулся:
– В таком случае, пожалуй, я лучше выну вас из воды.
Так он и сделал, а потом принялся растирать ее. Элизабет наблюдала за мужем как бы со стороны, словно она находилась вне своего тела. Рубашку с себя Роберт снял, и теперь она не могла отвести глаз от его мускулистых плеч. Но вот Роберт поднял ее, отнес к кровати, уложил на большую шкуру и укрыл другой.
– А теперь, моя маленькая снежная куропатка, выпейте вот это, – велел он.
Элизабет села, прикрыв грудь мехом, и хлебнула предложенного ей питья.
– Замечательно! Что это такое?
– Горячее молоко и немного бренди, – ответил Роберт, усаживаясь рядом с ней.
Элизабет вытянулась под шкурами. От жаркого огня и горячительного питья она окончательно разнежилась, а прикосновения меха к голому телу возбуждали желание.
Она наблюдала за мужем, а тот задумчиво смотрел на огонь, потягивая бренди из высокой кружки. Он сидел в небрежной позе, опираясь на руки и вытянув ноги перед собой. На темных растрепанных волосах играли отблески пламени, а лицо его при свете огня казалось почти красным. Бет перевела взгляд на его широкую грудь, покрытую темными волосами, и с трудом удержалась, чтобы не протянуть руку и не провести пальцем по его руке, упирающейся в пол. Эта рука была так близко от нее!
Роберт отвлекся от своих размышлений.
– Мне надо осмотреть вашу ногу. Элизабет высунула правую ногу из-под шкуры, и он ощупал ее.
– Сейчас уже почти не болит, – сказала Элизабет, потрясенная тем ощущением, которое вызвали его прикосновения. Она потянулась к кружке, которую Роберт поставил на пол, и выпила остаток бренди.
– Какая у вас очаровательная ножка, Элизабет Керкленд, – проговорил Роберт.
Элизабет придвинулась и положила руку ему на плечо, на лице ее можно было прочесть некоторую неуверенность.