Роберт с угрожающим видом чуть раздвинул ладони, и немного снега упало Элизабет на лицо. Она отодвинулась, насколько это было возможно, и поспешила произнести:
– Я люблю вас, Роберт.
– А теперь скажите: «Поцелуйте меня, Роберт».
Элизабет скривила губы.
– Не скажу!
– Ах вот как? – И Роберт снова раздвинул ладони. Посыпался снег.
– Ой, скажу, скажу! Поцелуйте меня, господин мой и повелитель!
– Вот так-то. – Роберт выбросил снег и наклонился к Элизабет. Она ощутила знакомое жаркое дыхание и ответила мужу жарким поцелуем.
Потом Керкленд нехотя оторвался от жены и посмотрел на Тимза. Мальчишка смущенно опустил глаза.
– В чем дело, Тимз? – Роберт стряхнул с себя снег.
– А что, целоваться так противно, что это наказание, милорд?
Роберт улыбнулся, протянул руку, чтобы помочь Элизабет подняться.
– Нет, Тимз... противно целоваться только с леди Элизабет. Я заставляю себя делать это только ради того, чтобы она была довольна и чтобы избавиться от уколов ее острого язычка.
– Вот самодовольный мужлан, – пробормотала молодая женщина, в то время как муж стряхивал с нее снег.
– Когда ты вырастешь, Тимз, то узнаешь, что женщине требуется постоянное внимание со стороны мужчины. Не важно, что у него огромное количество других обязанностей, – она все равно требует, чтобы он посвящал ей свое время и выражал свою нежность всякими глупыми, бесполезными жестами.
– Как это, милорд?
Роберт обернулся и взглянул на жену. Он провел пальцем по ее нежной щеке.
– Ну, например, если говорить о леди Элизабет, я вынужден тратить свое драгоценное время впустую, повторяя ей, что от ее красоты у меня дух захватывает... А смеется она так заразительно, что из моей головы исчезают самые горестные мысли... А ее прикосновение может исцелить мою самую сильную боль. Ее сладкий запах переносит меня в цветущий сад, а ее мягкие губы искушают меня вновь и вновь испробовать их вкус.
Роберт смотрел не на Тимза, а на Элизабет, и слова его предназначались вовсе не мальчику.
– А целовать ее? Это вам нравится, милорд? Роберт с трудом перевел взгляд с Элизабет на Тимза.
– Ну, мальчик, это куда приятнее, чем лопатой выбрасывать навоз из лошадиного стойла, – но, конечно, это не идет ни в какое сравнение с глотком холодного эля в жаркий день. Однако, когда леди Элизабет научится целоваться получше, я думаю, мне это понравится.
– Вот невыносимый петушок! – вздохнула Элизабет и со всей силы толкнула Роберта в снег. На морозце она стала еще красивее, на лице ее играл румянец. Влюбленному подростку она казалась воплощением красоты.
– Не-а, госпожа, я не верю тому, что говорит лэрд.