В семь вечера того же дня Николас снова оказался на Шестнадцатой улице и подъехал к дому Грейди 0'Ши. Хотя он приехал в точно назначенное время, все явно собрались заранее.
— Спасибо, что пришли, мистер Дрейк! — восторженно приветствовал его Грейди.
Николаса должным образом перезнакомили с каждым из присутствующих. Многие были уже в годах, кое-кто помоложе, но у большинства взрослые дети уже жили отдельно. Несколько женщин, вроде вдовы Уолш, были молоды, не замужем и с кучей детей.
Николас не пожалел времени и поговорил с каждым домовладельцем, объясняя, как будет расплачиваться, если тот решит продать свой дом. К тому времени, когда ему предложили подняться на самодельное подобие трибуны и обратиться ко всем присутствующим, надобность в этом практически отпала. В помещении царило приподнятое настроение, и большинство было настроено на продажу.
Однако настроение резко переменилось к худшему, когда входные стеклянные двери с грохотом распахнулись и раздался пронзительный, возмущенный возглас:
— Да как вы посмели, Дрейк! Все головы как одна резко обернулись назад. Николас выругался вполголоса.
— Мисс Синклер! — вскочил на ноги Грейди и натянуто улыбнулся. — Как вы оказались здесь в такой приятный вечер?
— Я оказалась здесь из-за вот этого негодяя! — ответила Элли, не сводя глаз с Николаса.
Кто-то возмущенно ахнул, кто-то изумленно присвистнул. Комната возбужденно загудела.
Николас холодно смотрел на Элли тяжелым, немигающим взглядом. Ей вдруг захотелось развернуться и опрометью броситься наутек. Но сбежать было никак нельзя. Особенно сейчас. Впервые за все время их знакомства она вдруг поняла, что мало говорить Николасу Дрейку «нет». Это не тот человек, которого можно было отпугнуть. Она непростительно недооценила его решимость заполучить ее дом. Этого нельзя было допустить ни в коем случае. Она не могла позволить Николасу Дрейку увидеть купчую на ее дом. Много лет назад она надежно спрятала ее и, будь ее воля, давным-давно сожгла бы.
Как он поступит, если узнает, кто она на самом деле? Уничтожит Элиот Синклер так же хладнокровно и расчетливо, как уничтожил ее отца? По правде говоря, Элли уже ни в чем не была уверена. То она уже готова была поклясться, что Дрейк действительно добрый и великодушный человек. Но в следующую секунду он являет ей ту самую безжалостность, которой прославился на весь Нью-Йорк. Каким он станет, если узнает, что она дочь его самого заклятого врага? Этого Элли не знала, но хорошо понимала, что не должна дать ему ни малейшей возможности об этом узнать. Инстинкт самосохранения, который хорошо служил ей еще в сиротском приюте, говорил Элли, что Николас Дрейк преследует ее не просто из-за желания увидеть торжество справедливости.