— Сильней его побега? — буркнул Баргун. — Он был хорошим парнем. Работал усерднее двух других. Иногда слишком усердно, как с теми блаженными. Но когда принимаешь округ, где в сосновых лесах творятся жестокие дела, начинаешь немножечко бить по головам, чтобы уравновесить положение дел. Он жил открыто и честно. Наверняка испытал потрясение, приехав расследовать жалобу и наткнувшись на вышеописанную картину. Как будто заглянул в бак с мясными отбросами. Что в последнее время творится с людьми, мистер Макги?
Я удостоился предельного повышения до «мистера Макги».
— Идет массовое движение против битья по головам, шериф.
— Ну и шутки у вас!
— Против любого битья по головам — коммерческого, культурного, религиозного. Они хотят сказать, что люди должны любить людей. Этот лозунг никогда не пользовался особой популярностью. Только начни его повторять с излишней настойчивостью, и тебя приколотят гвоздями к кресту на вершине горы.
Он вперил в меня негодующий взгляд:
— Вы из их числа?
— Я признаю существование проблемы. И все. Хиппи решают ее, останавливая самолет и вылезая. Но решения нет, шериф. Я не ищу решений. Для этого необходимы групповые усилия.
А для любого группового усилия на штрафной линии обязательно должны находиться больше двух человек. Поэтому я просто стою за штрафной линией и, когда арбитр чего-нибудь не замечает, порой вступаю в игру на пару минут.
— Тут сегодня творится такое, — мрачно заключил он, — что мне начинает казаться, будто вчера во сне я наполовину разучился понимать по-английски.
— Можно мне пойти заняться своими делами?
Он взглянул на Тома, получил в ответ сигнал и сказал:
— Будьте в пределах досягаемости, мистер Макги.
Я увидел Престона Ла Франса, который сидел в одиночестве, обхватив руками голову, за своим столом в маленьком офисе по торговле недвижимостью на Сентрал-стрит. Услышав, что открылась дверь, поднял глаза, заготовив услужливую улыбку, выражающую готовность с радостью показать вам чудесный участок, но улыбка на полпути застыла. Он испуганно подскочил, бормоча:
— Макги! Вы… один? А ведь я видел вас… ведь вас…
— Извините, что не успел в назначенный час в кофейню, Пресс. Пришлось ответить на несколько глупых вопросов, которые пожелал задать шериф.
— Банни… вас отпустил?
— Да что с вами? Вы этим огорчены?
— Нет! Черт возьми, нет! Садитесь! Садитесь, Трев! Сигару? Вот в это кресло. Здесь удобнее. Я уселся.
— А у вас была та же дикая мысль, что у Баргуна? Думали, я убил Бэннона?
— Но Фредди видел, объявилась свидетельница, вас хотели забрать в Лодердейле, а он собирался поехать и вас привезти.