Очень осторожно сняв с себя плащ и кольчугу, Син положил их на небольшой сундук, стоявший в изножье кровати, и осмотрел раны, которые меч девушки оставил у него на предплечьях. Не обращая внимания на боль, Син, развязывая рукава сорочки, прошел к умывальнику, повесил пропитанную кровью одежду на простой деревянный стул и, налив в миску воды, смыл с рук кровь.
Потянувшись за тряпкой, Син услышал шум в коридоре за дверью и, схватив с кровати меч, распахнул дверь.
Три королевских гвардейца тащили мальчика из комнаты шотландки, а четвертый заталкивал девушку обратно. Мальчик вьш, как умирающее животное, а девушка сражалась, как дикая кошка.
— Что здесь происходит? — потребовал ответа Син.
— Его величество хочет, чтобы мальчика перевели в другое помещение, — побледнев, поспешно ответил ближайший стражник.
— Нет! — сердито выкрикнула шотландка. — Вы не заберете его от меня, чтобы издеваться над ним. Неужели не достаточно того, что уже сделали с ребенком?
— Пожалуйста! — заплакал мальчик, пинаясь и сопротивляясь рыцарям так яростно, что потерял один башмак. — Не позволяйте им забрать меня. Я не хочу, чтобы меня снова пороли.
При этих словах мальчика Сина захлестнул гнев.
Девушка еще яростнее боролась с державшим ее стражником, и если так будет продолжаться, то кончится тем, что и она, и мальчик окажутся в синяках и в крови.
— Отпустите его, — распорядился Син. Услышав его слова, все застыли.
— Милорд, — возразил гвардеец, державший девушку, — мы исполняем приказ короля.
— Доложите Генриху, я сказал, что все будет в порядке. — Син бросил на мужчину леденящий взгляд, от которого тот попятился на целых два шага.
— А если она убежит с мальчиком? — спросил другой стражник.
— Я возьму их под надзор. Думаете, она убежит от меня?
Син заметил нерешительность в глазах стражника, когда тот прикидывал, кого он боится больше — Сина или Генриха, и в конце концов отпустил мальчика, который быстро побежал к сестре.
— Я передам королю то, что вы сказали, — ответил гвардеец, но возмущение, вложенное в его слова, было ослаблено страхом, звучавшим в его голосе.
— Конечно, — сухо сказал Син, — передайте. Когда стражники ушли, Калли взглянула на черного рыцаря, который не позволил увести ее брата. Его доброта была неизмерима, и Калли хотела поблагодарить мужчину, но, окинув взглядом его тело, онемела. Да, именно так она могла отреагировать, чтобы не раскрыть рот от изумления.
Его голые смуглые плечи оказались такими же широкими, какими казались под плащом, тело было крепким и хорошо сложенным, мускулы играли с каждым вздохом, который он делал. Но ее взгляд приковали к себе многочисленные глубокие красные шрамы, пересекавшие голую кожу. Он выглядел так, словно пережил бесчисленные сражения и нападения, и от этой картины у Калли сжалось сердце. А потом она увидела кровавые раны у него на предплечьях.