— Я буду себя хорошо вести, — сказал он. — Пока, а там посмотрим.
Он зарычал, когда ее юбка упала на пол. Она отбросила ее ногой, и он уставился на ее крутые бедра, на голубые чулочки и трусики цвета ночного неба. Все это бесподобно смотрелось с бледно-голубым корсетом, который усложнил жизнь многим мужчинам сегодня за столом.
Она повернулась к нему спиной и наклонилась, чтобы расстегнуть туфли на каблуках-стилетах, предоставив ему наслаждаться будоражащим воображение видом ее соблазнительной попки. Она скинула туфли, выпрямилась и заложила большие пальцы за резинку трусиков. Она стянула их вниз. Медленно. Сантиметр за сантиметром, пока они сами не упали на пол к ее ступням. Она снова повернулась к нему лицом, улыбнулась садистской улыбкой и стянула корсет вниз, чтобы ее розовые, затвердевшие соски торчали над жесткой верхней кромкой.
Выражение ее лица более чем все остальное ослепило его. Это было настоящее колдовство. И она это тоже поняла. Она была волчицей в лунной ночи, прекрасным диким животным, чувствующим свою безграничную власть над этим мужчиной. Она залезла на кровать и подобрала под себя ноги.
Он потянулся к ней, но она ударила его по рукам.
— Не забывайся, раб. Делай только то, что тебе велят.
— В следующий раз я захвачу твой корабль. Она снова ударила его.
— Следи за манерами. Или мне позвать своего висельника-боцмана, чтобы он проучил тебя палкой?
— Рейн, ты сводишь меня с ума, — прорычал он.
— С ума по-хорошему? Или по-плохому? Он беспомощно закивал, и она рассмеялась.
— Пора тебе узнать, что тебя ждет. — Она схватила его за пенис. — Мой висельник-боцман любит слушать, как орут мои сексуальные рабы. Иногда, как награду за тяжкие труды, я разрешаю ему посмотреть, что я делаю со своими жертвами.
— Какого черта? — Сет попытался сесть, но она толкнула его обратно на спину.
— Не дергайся, раб.
— Ах ты, маленькая дрянь. — Его лицо раскраснелось. — Ты мне за это заплатишь.
Да неужели? — дразнила она. — Это тебя волнует? — Она крепче сжала его член. — Хм. А ваг меня это совсем не волнует, — сказала она с издевкой. — Если бы я не знала правды, я бы даже подумала, что тебе все это нравится.
— Вот уж не знал, что ты эксгибиционистка. Она рассмеялась.
— С чего ты взял, дурачок? Это же просто фантазии. — Она села над его лицом, расставив ноги. — А теперь помолчи, морячок, и найди лучшее применение своему языку.
Как всегда, дважды его просить не пришлось.
Спустя некоторое время, насладившись игрой, они лежали рядом и смотрели друг на друга.
— Эй, — сказал Сет с нежностью, — ты мне так и не рассказала, чем закончилась история.