Рейн в прострации уставилась на тюбик с тушью, который протягивала ей Стефания. Виктор Лазар впервые обратил на нее внимание. Нет, конечно, она его видела. Его нельзя было не заметить. Он врывался в офис, точно ураган, расшвыривая людей направо и налево. Он был таким же безудержным, каким она помнила его с детства. Правда, не таким высоким.
Первый раз, когда он ее увидел, он посмотрел сквозь нее своими серыми глазами, не узнав. Она тогда чуть в обморок не упала от страха. Он не заметил сходства со своей одиннадцатилетней племянницей с белобрысыми косичками, которую не видел семнадцать лет. И слава Богу!
Его внезапный интерес к ее персоне показался зловещим.
— Да поторопись же, Рейн. Встреча назначена на семь сорок пять.
Острый, как бритва, тон Харриет оживил ее. Она кинулась на кухню. Сердце рвалось из груди наружу. Она убеждала себя, что ничего такого необычного не происходит. Она всего лишь подаст кофе, круассаны, багет и фрукты. Она войдет, поставит все на стол, мило улыбнется и оставит Лазара и его клиентов заниматься своими делами. Это вам не астрофизика. И не хирургия мозга.
«Ах нет, нет, — раздался в ее голове подлый внутренний голос. — Это всего л ишь убийца твоего отца на расстоянии вытянутой руки. Ничего больше».
Она налила себе чашку крепчайшего черного кофе, которым всегда можно было разжиться на кухне для персонала, и выпила его залпом, обжигая горло.
Ей потребуется стальной имплантат в позвоночнике, чтобы пройти через все это. Казалось бы, надо радоваться, что Виктор ее заметил. Ей нужно быть ближе к нему, если она хочет расследовать убийство отца. Ведь именно ради этого она пошла на кошмарную работу. Именно ради этого она ведет такую сюрреалистическую жизнь. Сон с надгробной плитой не оставил ей другого выбора.
Годами она пыталась распутать этот дьявольский сон. Она находила десятки логических объяснений: она тосковала по отцу; испытывала подсознательный гнев из-за его смерти; ей нужен был козел отпущения и все такое. Она изучала психологию сновидений, ходила на сеансы психотерапии, пробовала креативную визуализацию, гипноз, занималась йогой, испытала на себе все антидепрессанты, но сон не отпускал ее. Он словно сжигал ее изнутри, подавляя волю, разрушая все ее попытки начать новую жизнь.
Год назад она начала видеть этот сон каждую ночь. Вот тут она действительно схватилась за голову. Она до ужаса боялась ложиться спать. Она пыталась заглушить сновидения снотворным, но не смогла жить с постоянной головной болью по утрам. Она была на грани, пока не произошло одно важное событие в ее жизни. Это случилось в три часа утра, в ее двадцать седьмой день рождения. Она проснулась вся в поту и долго всматривалась во тьму, все еще чувствуя, как дядина рука стальной хваткой сжимает ее плечо. Когда первые проблески рассвета окрасили ее комнату в серые тона, она наконец сдалась. Сон требовал чего-то от нее, и она больше не могла говорить «нет». Если она будет и дальше игнорировать его, то он просто ее уничтожит.