– Крови! Почему там должна быть кровь?
– Конечно, должна. Ведь он пробил брешь в твоей девственной плеве.
– Что? – Лиззи не понравилось выражение «пробил брешь». Оно ассоциировалось с рассказами Джеймса о штурме крепостей на Пиренейском полуострове.
– Значит, тебе тоже Сара ничего не говорила?
– Конечно, нет. Эти разговоры ведутся накануне свадьбы. А что, мм... – Прокашлялась. – Что делает мужчина, чтобы это... пробить брешь, ты знаешь?
Мэг изумленно посмотрела на нее:
– А ты нет? Это ведь ты была с Робби в кустах!
– В кустах не происходило никакого пробивания бреши. – «А язык не в счет? Хотя во рту нет никакой девственной плевы».
– Так чем же вы там, в кустах, занимались?
– Ты только скажи мне, чем мужчина пробивает брешь.
– Его мужским органом.
– Что конкретно ты имеешь в виду?
– Ну, я никогда не видела его живьем, конечно, но повидала много статуй с изображением голых мужчин.
– Ну и что? Я тоже.
Мэг согласно кивнула.
– Мужской орган – это свисающий спереди маленький отросток. Я знаю, он выглядит довольно необычным, но не выдумали же его все эти скульпторы, правда? Тем более что все они были мужчинами. Им лучше знать, что у них в штанах.
– О! – Лиззи отчетливо вспомнила обнаженное тело Робби. Его отросток вовсе не был похож на нечто висящее или маленькое. – А девственная плева?
– Она защищает твое лоно, конечно.
– Ах вот как! – Лиззи непроизвольно свела колени. – И ты думаешь, что этот висячий отросток проникает... мм... в эту часть?
– Да. Ты что, никогда не наблюдала животных в окрестностях Олварда?
– Нет. Точно нет. – Лиззи была убеждена, что следить за этим крайне непристойно. Мэг проводила слишком много времени в полях, разглядывая растения и, по-видимому, прочие вещи. – Но мы с лордом Уэстбруком в кустарнике ничем подобным не занимались.
– Так что же вы там делали?
Лиззи неопределенно взмахнула рукой:
– Немного целовались. Обнимались. Ничего похожего на пробивание бреши.
– О! – Мэг заморгала, а потом растянула в усмешке губы. – Что ж, раз дело не дошло до пробивания бреши, можешь по-прежнему радоваться жизни. Ты была, конечно, некоторым образом скомпрометирована – ничего не попишешь, и, если об этом поползут слухи, скандала не избежать. Однако поскольку единственным свидетелем был Робби, беспокоиться не о чем.
– Как ты можешь так говорить? Я всегда любила Робби. – Лиззи готова была задушить себя собственной подушкой.
– Что ж, понимаю. Я искренне думала, что это взаимно, но коль он не сделал тебе предложения, неужели ты все еще веришь в это?
– Конечно, верю. Не совсем же я дура, в самом деле. – Нет, не совсем, но в достаточной степени для того, чтобы в течение шести или более лет испытывать любовь к человеку, которому совершенно наплевать на нее. Настолько, чтобы отклонить предложения руки и сердца со стороны герцога, двух маркизов, череды графов, виконтов и других знатных поклонников, потому что была уверена, что вот-вот последует предложение от Робби.