Нерешительная улыбка чуть приподняла края губ. В глазах промелькнули смешливые искорки, и та связь, которая зародилась между ними, еще усилилась заодно с растущим и неприятно ноющим чувством потери.
– По правде говоря, я думаю, что вы похожи на капусту – много-много листьев, слой за слоем, и если бы мы завтра встретились, я бы продолжала стараться снимать эти слои, чтобы заглянуть под очередной и посмотреть, что там прячется. – И поскольку он не ответил, она сделала это за него: – Но вы мне не позволите, и вам очень не понравится, если я хотя бы попробую, верно?
Захваченный врасплох, шокированный ее откровенностью и одновременно восхищенный отвагой, Митчел воздал ей должное, честно ответив:
– Не понравится. И очень.
– Я знала это, – снова улыбнувшись, прошептала она и медленно скользнула рукой по его плечу, прежде чем отнять окончательно. – А теперь уходите, пока я не передумала.
Митчел заметил, как неохотно она отстранилась, услышал легкую дрожь в голосе и с абсолютной уверенностью понял, что может обнять ее и заставить передумать. Он даже ощутил, что на каком-то подсознательном уровне она хотела, чтобы он сделал это, хотела так же сильно, как и он. Но вместо этого он решил исполнить высказанную вслух просьбу, отчасти потому, что сейчас это было самой мудрой тактикой. Однако, не желая заканчивать их короткое знакомство на мрачной ноте, перед уходом он намеренно шутливо объявил:
– Вы еще пожалеете о своем решении.
– Вне всякого сомнения, – с готовностью кивнув, заверила она ему в тон, но ее глаза подозрительно блестели.
Уже привыкший тонко улавливать каждый оттенок ее настроения, Митчел предположил, что этим блеском она обязана непрошеным слезам.
– Если передумаете насчет завтрашнего дня...
– Не передумаю, – тихо перебила она. – Прощайте.
Она уже протянула руку для рукопожатия, совсем как двенадцать часов назад, когда представилась ему после истории с пролитым коктейлем.
Он уставился на эту руку и внезапно ни с того ни с сего, без каких-либо резонов едва не поддался почти непреодолимому желанию уговорить ее провести вместе ночь.
Игнорируя протянутую руку, он сжал ее подбородок большим и указательным пальцами, приподнял лицо и улыбнулся, глядя прямо ей в глаза:
– В Европе, когда мужчина и женщина проводят вечер вместе, они на прощание целуются.
Если бы она отвела взгляд или попыталась высвободиться, Митчел насильно завладел бы ее губами, заглушил поцелуями и ласками все возражения. Но она с наивным недоумением уставилась на него.
– В какой части Европы принято такое? Во Франции? Швеции? Бельгии?