— Ну и что? — спросил он, не в силах отделаться от ощущения, что ее палец все еще движется по его руке.
— Ничего, — просто ответила она. И встряхнула головой. — Наверное, эксперимент неудачен. Мы слишком долго знаем друг друга.
Он потер руку, но ощущение мягкого ласкового прикосновения не пропадало. Оно приклеилось к нему, как татуировка, — даже когда он забывал о нем, оно существовало независимо от него самого.
«В этом что-то есть, — думал он уже дома, лежа на диване с заложенными за голову руками. — Тактильные ощущения очень много значат. Особенно для одичавших без элементарной человеческой ласки».
С Вероникой они сегодня не встречались — она работала во вторую смену. И Александр весь вечер пролежал на диване с закрытыми глазами, выписывая на ее воображаемом теле замысловатые вензеля.
В конце концов Ксения решила, что это несправедливо. Вполне возможно, что сработала обыкновенная зависть: в то время как Александр получил около сотни писем, она разжилась всего несколькими, из которых большинство (громко сказано) можно было преспокойно выбросить в мусорное ведро — потому что они были глупы, пошлы и содержали плохо скрытые непристойные предложения.
Она почувствовала, что судьба сыграла с ней злую шутку: Александр, не приложив к устройству будущего почти никаких усилий, был доволен и откровенно счастлив, а она — та, которая все придумала, оказалась не у дел. Роль советчицы вдохновляла ее мало, но и той, судя по всему, скоро должен был прийти конец. Что тогда она станет делать? Ксения понимала, что испытывает не самые светлые чувства, но ничего не могла с этим поделать.
Она вдруг разозлилась на Веронику. Потому что та сделала еще меньше, чем Александр, но получила больше всех из этой троицы. Хотя бы потому, что ее обожал этот лопух, который был, Ксения все-таки не могла не признать, не самым плохим вариантом.
Ксения просчитала все достоинства своего подопечного. Молод, умен (все-таки это правда), имеет престижную работу (в этом никакого сомнения), квартиру (хоть и однокомнатную, но если ее привести в порядок, можно превратить в уютнейшее гнездышко, к тому же две однокомнатные легко меняются на квартиру большей площади). Но самое главное — характер! Ксения вдруг осознала, что те «комплексы», которые он упомянул в своем объявлении, — не минус, а, скорее, огромный плюс.
Вероника сориентировалась правильно. Она, маленькая, хитрая акулка — Ксения уже не сомневалась, — станет с легкостью вить из него веревки. И все эти ее увертки со «знаю — не знаю», «чувствую — не чувствую» — обыкновенные ловушки, позволяющие набить себе цену, замылить глаза, разжечь огонь до предела. Ксения не знала, почему подозревает Веронику во всех смертных грехах, но чувствовала, что права. Так, наверное, бывает иногда права мать, ненавидящая невестку. Или сестра. Потому что этот лопух даже не подозревает, что с ним делают, а они — видят! Хотя и ничего не могут сделать, потому что ночная пташка всегда перепоет дневную.