Таких солнечных дней давно не бывало на острове Баранова, где дожди лили двести сорок пять дней в году. Бриг «Байкал» входил в Ситхинский залив. Загоскин и Кузьма вышли из каюты на палубу и увидели снежную вершину Эджкомба. Она светилась на солнце, и тень от облаков не покрывала ее, как обычно. Вправо и впереди корабля были разбросаны многочисленные острова, покрытые яркой зеленью. Узкие проливы между ними были спокойны и похожи на серебряные ленты. Слабый ветер доносил с земли запахи свежей хвои и густых трав. За островом Лазарева показался белый маяк, бриг пошел прямо на него, а потом устремился к Батарейному острову.
Вход в гавань сторожили подводные камни. Поэтому даже в такой ясный день на крамболах брига стояли дозорные; они указывали вахтенному путь. Корабль долго сновал между островами, и неопытному человеку могло показаться, что до Ново-Архангельска еще много миль. Но крепость вдруг открылась сразу, как будто невидимая рука подняла занавес из солнечных нитей, синевы и зелени, за которым скрывалась столица Аляски.
Загоскин невольно залюбовался этим видом. Направо белела церковь, влево поднималась кораблестроительная верфь. На Камне-Кёкуре возвышались дом главного правителя, крепостные башни с блестевшими на солнце медными пушками, крепкий частокол. На морском берегу, ниже крепости, белели дома жителей, покрытые кровлями из кипарисовой коры, темнели древесные шалаши индейцев. И все это ? дикая скала Кекура, хвойные леса на горах, длинный мол на высоких лиственничных сваях, темные батареи ? отражалось в тихой серебристо-синей воде залива.
Индейцы, завидев бриг, ринулись на больших, пестро раскрашенных лодках, чтобы, по обычаю, раза два обойти вокруг корабля.
С берега доносился крик воронья. Вороны ? священные птицы индейцев ? считались в Ново-Архангельске неприкосновенными. Они сидели на кипарисовых кровлях, восьмиугольной крепостной башне, вились над церковным куполом, а около шалашей индейцев воронов было так много, что казалось, будто на землю опустилась черная, лоснящаяся туча.
Тот, кто не был ранее в этих широтах, поразился бы, увидев порхающие в воздухе легкие пламенные стаи птиц. Они носились около морского берега и зелени, рассыпались, сливались вновь, падали вниз, как алые искры, и снова взвивались в синее небо.
Это были тихоокеанские колибри…
? Ну, вот мы и дома, ? сказал Загоскин, когда они съехали с корабля на берег. ? Кузьма, пока не будет распоряжения главного правителя, ты будешь жить у меня.