Майка моя раздулась. Я еле подволок ее к берегу. Юрик накинулся на рыбу, взвешивая ее в руке.
– Ого-го! Еще живая…
Я растянулся опять. Песчинки впились в кожу.
Загудел японский пароход. Я вздрогнул. Вдруг перехватило горло: Сумико уплывает! Может статься, мы никогда больше не встретимся. Как же это так? Жизнь будет идти, наши ноги – топтать одну землю. Неужели нам нельзя встретиться потому, что мы будем жить на разных берегах?..
– Пойдем домой, Юр, – сказал я, – а то рыба протухнет.
– Пойдем, – ответил он. – Все равно скучно как-то стало.
Он взвалил на себя рыбу и потащил. С узла стекала тоненькая струйка воды. Юрик пыхтел, но не сдавался. Я забрал у него майку с рыбой уже на подъеме.
– С такими темпами ты и в самом деле станешь капитаном, – похвалил я его.
Брат начал ломаться передо мной. Он обегал меня, скакал на одной ноге, кидал камни, кувыркался в желтой траве.
Я хмуро улыбался, глядя на его выкрутасы.
У дома мы столкнулись с отцом, который доказывал что-то Кимуре. Он трепал Кимуру за плечо, приговаривая:
– Ано-нэ, нельзя так… Выпить на прощанье надо, твоя понимай? Кто тебе помог документы оформить на отправку? Я! В первую очередь, как обещал Семен… Семен обещал тебя в первую очередь на Хоккайдо отправить… Выпьем за Семена, и мир заключай, мир…
Кимура щерил свои полукоронки и кивал.
– Хорошо, капитан, мир, – отвечал он. – Кто старое помянет, тому глаз вон.
– А вот и жених наш пришел! – воскликнул отец, увидев меня. – Мы Сумику не отпускай… – И знал отец, что Кимура хорошо понимает его, а коверкал язык. Считал, наверно, что ближе они так друг другу.
Я прошмыгнул мимо них, поднялся к себе и высыпал рыбу в общую кучу на циновку возле печки. Мама и бабушка стучали ножами. С того дня, как мама поступила на рыбозавод, у нас в комнате запахло рыбой, солью и морской тиной. И сегодня уже шипела на сковородке рыба.
Я стоял на веранде и прислушивался к звукам нашего дома. Внизу заколачивали что-то. Удары отдавались у меня в груди.
– Надо б старичку еще ден семь повторить заговор, – сказала бабушка маме, переворачивая рыбу на сковородке.
– И ты думаешь, твои заговоры помогли? – спросила мама с хмыком.
– Кто его знает! – ответила бабушка.
А я думал, она ответит: «На все божья воля». Заскрипела лестница, и разлетелся по дому голос отца:
Лесом, поляной, дорогой степной
Парень идет на побывку домой…
Пронзительным голосом отцу подпевал Юрик.
– Мать, – закричал отец, входя в комнату, – гостей встречай!
– Каких еще гостей? – Мама нахмурилась, потом беспомощно огляделась по сторонам. – Ни стола нормального, ни стульев…