Через минуту глазам Этана представилось ее бледное, взволнованное лицо, обрамленное растрепанными, ниспадавшими на спину волосами. Увидев его, она резко остановилась. Юбки обвились вокруг ее ног, с лица исчезло выражение тревоги.
– Посмотри, Чина! – снова закричал Брэндон, прежде чем она смогла бы, отдышавшись после пробежки от дома к пруду, заговорить. – Это капитан того самого Корабля, который привез тебя сюда! – В волнении он забыл имя капитана, однако со свойственной детям непосредственностью тут же нашел выход из положения и неустрашимо продолжил: – Ну, ты помнишь? Это тот, которого ты называла страшным бабником!
Кровь бросилась в лицо Чине с такой силой, что она, казалось, вспыхнула до корней волос. Ее руки конвульсивно вцепились в оборки юбки. Не в силах произнести ни слова, понимая, что любые извинения прозвучат в лучшем случае неубедительно, она заставила себя прямо и честно встретить веселый взгляд капитана. Так и стояла она с развевавшимися на ветру волосами и все еще тяжело дыша. Ничто в ее облике не выдавало бушевавшего в ней волнения. И в краткий сей миг Этан понял вдруг с пугающей ясностью, которая так редко встречалась в его безалаберной, неупорядоченной жизни, что он ее любит.
Это открытие глубоко его потрясло, ибо он вовсе не относился к разряду мужчин, способных влюбиться в женщину значительно моложе себя и уж тем более в эту вот самую, такую рассудительную, темпераментную и вместе с тем на редкость беспокойную, которая вправе отослать его подальше, хоть на край света, вместе с его кораблем. Однако факт оставался фактом, и ему припомнилось тут же, как он чуть было голову не потерял, опасаясь за жизнь Чины Уоррик, когда Нэппи принес ему весть из «Райфлз-отеля» о том, что она стала жертвой напавших на них бандитов. Капитан пытался изо всех сил сосредоточить свое внимание на том неоспоримом обстоятельстве, что стоило только этой самой Чине Уоррик появиться в его жизни, как она доставила ему массу хлопот. Но вместо этого он думал совсем о другом – об отважной ее натуре. Этан невольно восхищался и тем, как, убедившись в бесчеловечном к себе отношении со стороны ее родственников и получив к тому же неожиданно сообщение о смерти своего отца, она, отбросив все страхи и сомнения, отправилась вместе с ним в Лондон. И тем, как храбро вступила она в единоборство со штормом ради того, чтобы принести воды больному ребенку. И тем, как она же, не побоявшись навлечь на себя гнев матери, решила, что незаконнорожденный ребенок не должен и впредь оставаться безродным созданием... Перед его мысленным взором замелькали бесчисленные образы ее: Чина смеется, Чина плачет, Чина читает ему лекцию об огромных преимуществах достойного, законопослушного образа жизни...