– Я думаю, нам придется назвать ему вымышленные имена, – заметила Чина. – Лишь бы только из-за этого брак не оказался недействительным.
– Разумеется, не окажется, – заверил Дарвин. – Так и должны мы поступить. В этом случае брачная церемония не вызовет никаких пересудов, что, несомненно, случится, если преподобному отцу Шалоне станет известно ваше настоящее имя. И потом было бы лучше, чтобы ваша матушка узнала обо всем от нас, а не от первой же группы болтливых туземцев, которых доставит сюда пакетбот.
«Все это так просто, – думал он, – проще некуда». Но когда они с Чиной направились к пристани, его вновь одолели сомнения. Хотя Дарвин никому не признался бы в этом, и тем более Чине, он очень боялся Мальвину Уоррик. Десять лет своей жизни – можно сказать, половину – он прилагал неимоверные усилия, чтобы хоть как-то уберечь себя от ее острого языка и вспыльчивого характера, и знал лучше других, что Мальвина ни в грош не ставит никого и ничего, кроме Дэймона – своего первенца.
От отца Дарвин слышал историю Джона Гилкенни, скотопромышленника австралийского штата Новый Южный Уэльс, который был первой и единственной любовью двадцатилетней Мальвины Шеферд. Нежность и мягкость, коими наверняка обладала она в юности, навсегда оставили ее в тот самый день, когда его насмерть растоптал норовистый жеребец. Вскоре она покинула Австралию, дав себе зарок никогда туда, больше не возвращаться и захватив с собой только одно – зревшую в ее утробе новую жизнь, о чем и сама не знала. Впрочем, с ней были еще и прекрасные опалы, которые ее отец подарил ей к свадьбе, – редкие по расцветке самоцветы, добытые им собственноручно сорок лет тому назад и преподнесенные им в ту пору своей любимой жене, леди Делии Линвилл.
Прекрасная и умная Мальвина Гилкенни очень скоро сумела привлечь внимание совсем еще юного и чувствительного внука легендарного Кингстона Уоррика. И когда для нее стало очевидно, что она носит ребенка Джона Гилкенни, то тут же трезво и расчетливо решила вступить с молодым человеком в интимную связь, после чего убедила юнца, что это его дитя. Импульсивно и вопреки непреклонной воле своего больного отца Рэйс Уоррик сделал ей предложение.
Женитьба была большой ошибкой. Даже Рэйс, по уши влюбленный в грациозную, аристократическую красавицу, очень скоро пришел к такому выводу. Увидев только что появившееся на свет визгливое черноволосое создание, он сразу понял, что этот ребенок не может быть его. Осознанное им чудовищное коварство Мальвины заставило его бесповоротно забыть о своей любви к ней.