– Разумеется, нет! С чего ты это взял?
– Если бы я не подговорил Филиппу бежать, всего бы этого не случилось.
Чина, схватив его крепко за руки, даже не попыталась скрыть обуявшие ее чувства, хотя и заметила, как мальчик вздрогнул при виде ее разгневанного лица. Дрожа от ярости, она с силой встряхнула его.
– Не смей никогда говорить такое, Брэндон Уоррик! Я не желаю слышать ничего подобного! Этан и Раджид так и так стали бы искать встречи с Ванг Тохом, независимо от того, захватил бы он вас или нет. Они были злейшими врагами уже многие годы, и Этан отлично понимал, что мстительный, преисполненный ненависти Ванг Тох постарается в один прекрасный день уничтожить его.
– Но...
– Никаких «но»! Ванг Тох Чен Арн мертв, и поэтому никто из них – ни Этан, ни Раджид, ни даже Дарвин – не стал бы сожалеть, что схватился с ним в жестокой схватке.
Наступило молчание. Через минуту или две Брэндон поднял голову и произнес с типичным уорриковским упрямством:
– Ты так считаешь, Чина? А знаешь, я все еще не верю, что капитан Этан погиб. И не имеет значения, что все так говорят!
– Тише, Брэндон, – промолвила девушка дрогнувшим голосом, думая о том, что тоже не верит в это.
Так и заявила Чина, ясно и безапелляционно, Нэппи Кварлзу, когда они повстречались на следующее утро на залитой солнцем главной палубе. Она гордо смотрела на стюарда. И хотя ее лицо, на взгляд Нэппи, было слишком уж бледным, в словах ее прозвучала столь глубокая убежденность, что он ощутил неловкость и чувство тревоги. Ярко-рыжие волосы Чины прикрывала теперь одна из широкополых соломенных шляп Джулии Клэйтон, скрывавшая синяк на виске. Одета она была в муслиновое платье цвета слоновой кости, отделанное темно-зелеными лентами. Оно также принадлежало Джулии, и, поскольку было для Чины слишком велико, девушка подтянула его потуже у пояса и закатала рукава. В таком виде она походила на маленького ребенка, худенького, больного и до такой степени несчастного, что у Нэппи невольно вырвались слова, которые он не собирался произносить:
– Вам не следует его оплакивать, мисс! Чему быть суждено, того не миновать, смею сказать. Не думайте, что он стал бы терять время на причитания и заламывания рук, если бы обнаружил, что по ошибке надел ботинок не на ту ногу!
В глазах Чины промелькнуло удивление.
– Вы это о Дарвине?
– Не принимайте меня за идиота! – сурово ответил Нэппи. – Эти придурки могут думать все, что им угодно, но я-то знаю вас слишком хорошо! Чтобы вы горевали по этому Стэпкайну? Ну уж нет!
Издав раздраженно какое-то восклицание, он отвернулся, потому что она смотрела на него так, что ему захотелось схватить ее за плечи и потрясти. Или сжать в противном случае кулаки и обрушить свой гнев на Бога за то, что он допустил подобную несправедливость по отношению к ни в чем не повинным людям. Вместо этого, однако, он просто перегнулся через перила и стоял так, с поникшими плечами, чувствуя, как возраст и печаль неотвратимо тянут его вниз, в бездну. Время каким-то неуловимым, предательским своим способом наконец-то одолело Нэппи Кварлза, и он понял внезапно, что значит быть старым и смертельно усталым.