Деревья скрипели на ветру, и это заставило меня вернуться к себе. Завтра у меня будет время осмотреться. Когда она будет здесь. Моя мать со сломанным запястьем. Может быть, она захочет показать мне дом лично. Рассказать, чего она от меня ждет. Понять, что представляет для меня интерес. И сообщить, что представляет интерес для нее.
Любопытно, с какой из дочерей она имеет сходство. Скорее всего, ни с Пенелопой, ни с Франческой. Может быть, со мной? Эта мысль заставила меня сесть. Должно быть, страшновато встретить совершенно незнакомого человека с твоими собственными чертами лица. Или твоим выражением лица.
Я наполнила ванну и пролежала в ней целую вечность, думая об этом и вызывая в памяти все мыслимые и немыслимые образы.
Когда зазвонил телефон, я не знала, что мне делать. Подходить или нет? В конце концов, звонят не мне. А если бы Бичемы ждали важного звонка, то наверняка включили бы автоответчик.
Телефон звонил добрых три минуты, прежде чем я взяла трубку.
— Алло? — Я совсем запыхалась, пока бежала по лестнице.
— Энни? Какого черта ты не подходишь к телефону?
— Как ты узнал номер?
— Ты забыла, что я сыщик? — Джерри засмеялся. — У тебя все нормально?
— Было нормально, пока не зазвонил этот чертов телефон. Пришлось выскочить из ванны и спуститься на три лестничных пролета.
— Извини. Я просто решил проверить, как ты.
— Ладно. Я рада, что ты позвонил. — Я обвела взглядом безмолвный коридор.
— Раз так, я звякну тебе на неделе.
— Спасибо, Джерри.
— За что?
За то, что позвонил мне, когда я пыталась не думать о завтрашнем дне. За то, что беспокоишься обо мне. За то, что не назвал глупостью мое желание очутиться здесь и одновременно сбежать отсюда. За дружбу.
— Просто спасибо.
— Спокойной ночи, Энни.
Я вихрем понеслась наверх и нырнула в постель, не выключив свет. Конечно, это было очень по-детски, но зато успокаивало. Все равно никто ничего не узнает. Выключу утром. Еще до того, как здесь кто-нибудь появится.
7. «ДЕТКА, ПОЗНАКОМЬСЯ С РОДСТВЕННИКАМИ»
Меня разбудили громко перекликавшиеся голоса. Детский смех. И хлопанье дверей автомобиля. Я посмотрела на часы. Было почти девять.
Набрасывая на себя халат, я услышала собачий лай.
Собаки? Во множественном числе?
Никто не говорил мне о собаках. Собаки были бичом моей жизни. Насколько я помню, родители всегда воевали с соседскими собаками.
Я помедлила, дожидаясь, пока отчаянный лай не утихнет, а потом осторожно спустилась по лестнице.
— Ну-ка, ну-ка, кто это у нас тут? — произнес мужской голос.
Я вздрогнула, обернулась, но никого не увидела. В холле было пусто.