– Как я слышал, до сих пор пахнет, – ответил Хамден и взглянул на Марианну: – Однажды камзол Уорика загорелся. Нам удалось погасить огонь, но полы камзола совсем обуглились. У Уорика, как и у всех нас, денег было мало, поэтому он отрезал их и продолжал носить камзол.
Хамден засмеялся, но Марианна не могла присоединиться к нему. История показалась ей скорее грустной, чем смешной.
– Не волнуйся, этот человек не страдал от холода зимой, – сказал Гаррет, безошибочно угадав причину ее грусти. – Ему было не холоднее, чем нам. И уж если стоит кого-то пожалеть, так это нас. Это мы страдали от запаха дыма, исходившего от его одежды. Мы говорили: «Где дым, там и Уорик».
Мужчины весело рассмеялись, а за ними и Марианна.
– В те дни в нашей жизни было мало смешного, – заметил Хамден. Его весело блестевшие глаза потухли. – Граф и твой дядя позаботились об этом.
– Сэр Питни? – растерянно спросила Марианна. Сэр Питни находился в Англии, не зная о существовании Гаррета. Как он мог навредить ему?
– Ты не рассказывал ей о письмах, о тех людях, которых Тирл подослал, чтобы убить тебя? – спросил Гаррета Хамден.
Гаррет пожал плечами, но в этом жесте было что-то похожее на вызов.
– Я уверен, ей это известно.
– Я не знала! – возмутилась Марианна и повернулась к Хамдену: – Сэр Питни знал, что Гаррет жив?
Хамден помрачнел:
– Возможно, сначала он мог и не знать, ибо, как оказалось, мальчика-слугу, сопровождавшего родителей Гаррета и убитого вместе с ними, приняли за Гаррета и похоронили как наследника Фолкема. Но потом он узнал. Гаррет отправил ему четыре или пять писем с доказательствами, подтверждающими его личность. Сэр Питни не ответил. Затем однажды пришел человек, искавший Гаррета. Гаррету повезло, вместо него этот человек нашел меня, а я был вооружен и смог постоять за себя.
Гаррет упорно сохранял отчужденный вид, и Хамден ухмыльнулся и добавил:
– А граф жаловался, что я запачкал его полы кровью.
Марианна была в полном недоумении. Почему Гаррет ничего этого ей не рассказал? Но она знала почему. Упрямая гордость. Он считал, что не обязан давать объяснения кому бы то ни было.
– Расскажите мне об этом графе, – попросила Марианна. Ей вдруг показалось очень важным узнать всю правду о том, почему Гаррет вернулся из Франции таким ожесточенным.
– А… граф, – сказал Гаррет, беря подсушенный хлеб и с треском ломая его.
– Граф был именно тем человеком, который научил меня по-настоящему ненавидеть французов, – ответил Хамден. – Я уверен, что Гаррет согласен со мной, поскольку он мучил Фолкема больше, чем меня. Он ненавидел Фолкема. Называл его «1е petit diable».