– И, Уильям, – добавила Марианна, с опаской взглянув на графа, – пусть слуга передаст моей тете, что я вернусь поздно.
– Если вы скажете, где живете, я передам ей это сам.
– Нет!
Оба мужчины испытующе посмотрели на Марианну.
– Я хочу сказать, что вам самому не стоит беспокоиться. Просто пошлите слугу. И не… э… говорите ей, кто мой пациент. Моя тетушка придет в ужас, если узнает. Просто пусть слуга передаст, что я скоро вернусь. Тетя Тамара привыкла, что я возвращаюсь поздно, она поймет.
Когда Уильям ушел, Марианна огорченно вздохнула. Тетя Тамара придет в ярость, когда узнает, где она была. Со дня их встречи у мистера Тиббета тетя много раз настойчиво повторяла, как важно для Марианны не попадаться на глаза графу.
– Почему ваша тетя придет в ужас, узнав, что вы лечите меня? – спросил Фолкем.
Марианна, достававшая толстую иглу и крепкую черную нитку из кожаного мешочка с травами, замерла. Она вдруг осознала, что осталась наедине с очень опасным для себя человеком.
– Прошу прощения, милорд, но моя тетя не доверяет дворянам, – ответила она, пытаясь не выдать охватившего ее волнения.
– Почему же? Разве дворяне менее приятны или менее достойны доверия, чем цыгане? – рассмеялся Фолкем.
– Некоторые из них отвратительны, – сердито ответила Марианна.
– Как и некоторые цыгане. Может быть, вашей тете просто попадались не те дворяне.
Марианна не ответила, понимая, что спор с графом ни к чему хорошему не приведет. К тому же в его словах была доля правды. Мать Марианны как-то намекнула, что какой-то дворянин разбил сердце Тамары, что и стало причиной ее презрения к дворянам, которых она считала слабыми и мягкотелыми щеголями.
Марианна взглянула на Фолкема. Этот граф явно не походил на тех людей благородного происхождения, которых презирала ее тетка. Это вызывало сожаление. Поскольку он был далеко не глуп, его пребывание в Фолкем-Хаусе делало положение Марианны еще более удручающим.
Хорошо, что он ранен и не может преследовать ее, если она вдруг будет вынуждена бежать. В то же время она была почти уверена, что если он захочет преследовать ее, он, раненый или нет, сделает это.
Ей просто надо убедиться, что у него нет такого желания. Марианна посмотрела на иглу, в которую уже вдела нитку. После того как она наложит швы, вероятнее всего, он никогда больше не захочет, чтобы она приближалась к нему. Марианна поморщилась, представив себе, какую боль причинит сейчас графу.
И тут же она напомнила себе о том, кто перед ней. Она оглядела комнату, которую граф выбрал для себя. Это была спальня ее родителей. Неприязнь Марианны к Фолкему возросла, когда она увидела, как он переделал комнату. Старые любимые кресла и письменный стол ее отца заменили новой ореховой мебелью, лишенной теплоты и уюта. Ее взгляд упал на окровавленную шпагу, лежавшую на роскошном ковре.