— Но, очевидно, твое понятие о верности весьма отличается от моего.
— А чего ты ждал? Что я буду тосковать вечно? От тебя же не было ни словечка! Если бы я только знала, что ты жив, я бы продолжала ждать. Но я не знала, понимаешь? Я была уверена, что тебя уже нет в живых!
— Это лишь твои слова, — резко оборвал он ее.
А Джулиана задыхалась от обиды, тщетно пытаясь сражаться с ним его же оружием.
— А ты, Рис? Был ли ты мне верен, как обещал в нашу первую брачную ночь? — Комок подступил к ее горлу. — Были у тебя… другие женщины в Америке?
Он с удивлением воззрился на Джулиану.
— Тебя интересует, спал ли я с другими женщинами?
Джулиана только кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Не нужно было об этом спрашивать. Все шесть лет, которые она провела в Ллинвидде, она вспоминала ту первую брачную ночь и признание Риса, поведавшего ей о любовной интрижке с ллинвиддской молочницей. Как долго она потом мучила себя, тщась отгадать, кто же из пышногрудых жительниц Ллинвидда знал ее мужа столь близко!
Воган колебался, не зная, что ответить. Наконец, сжав зубы, он неохотно произнес:
— А что ты думаешь? В Америке немало девушек, которые не прочь переспать с героем войны, вовсе при этом не заботясь о своей репутации. По-твоему, мне следовало вышвыривать их вон из своей постели? Так, что ли?
Он рассчитывал, что его слова больно ранят Джулиану своей откровенностью. И ему это удалось. Она чувствовала себя словно под ножом мясника. В это мгновение карета дернулась и остановилась. Последним усилием воли Джулиана посмотрела Рису прямо в глаза и ответила:
— Тебя интересует мое мнение? Так вот, я думаю, что ты — двуличный негодяй, у которого одни правила для себя, а другие для жены.
Его лицо исказилось от гнева. Не владея собой, Воган толкнул дверцу кареты и указал на дверь своего городского дома, у порога которого затормозил возница.
— Иди туда! Живо!
Стараясь сохранить достоинство, она вышла из кареты, возблагодарив мысленно услужливого грума, подоспевшего ей на помощь. Она чувствовала, что прикосновения Риса ей сейчас не выдержать. Джулиана величественно проплыла к лестнице, едва заметив, что особняк, в который ей предстояло войти, был роскошен и выстроен в классическом стиле, с мраморными колоннами и высокими окнами. Отныне она думала только о том, как ей положить конец этому ненавистному браку. Совместная жизнь невозможна, раз Рис использует любой шанс, чтобы унизить ее.
Услышав за спиной шаги мужа, она заторопилась, опасаясь, как бы он не дотронулся до нее. Но Джулиана могла не беспокоиться: Воган был еще на значительном расстоянии, когда парадные двери перед ними распахнулись. Видимо, слуги заметили их из окна. На пороге появился представительного вида дворецкий и поклонился Вогану.