— Возможно, если бы ты объяснил кое-что… рассказал ей правду… она взглянула бы на все иначе.
Рамон усмехнулся:
— Эта женщина — gringa. Она никогда не примет сторону калифорнийца, враждующего с ее родней.
— Не знаю, прав ли ты. За мою долгую жизнь я видел и более странные вещи и понял, что правда — это средство убеждения, которое часто преодолевает расовые и религиозные границы.
Рамон покачал головой. Должно быть, Санчес стареет. Подумать, что девушка прислушается к его словам и он может доверить ей тайну, — на такое способен только безумец.
Однако эта мысль не давала ему покоя. На следующий день он отправился на ранчо Лас-Алмас, решив держаться подальше от Кэрли, но каждый вечер вспоминал, как целовал ее, и воображал, как мог бы заниматься с ней любовью. А между тем Рамон постоянно вспоминал слова старого друга.
Если бы ему удалось убедить ее! Если бы она поверила правде о своем дяде! Тогда Рамон отпустил бы ее на ранчо дель Роблес, его проблема разрешилась бы и со временем он забыл бы Кэрли.
Ну что ж, вернувшись в лагерь, он попытается сказать ей правду. Да и чем он рискует?
Рамон вздрогнул, подумав о том, что может потерять жизнь, если по глупости доверится девушке.
Идея возникла неожиданно, очевидно, благодаря женскому инстинкту, который Кэрли совсем недавно обнаружила в себе.
«Кто в лагере захочет мне помочь?» — спросила она себя. И ответила — никто. Все его обитатели хранили верность Рамону. А кому выгодно ее бегство? Например, наемникам, о которых упоминал испанец. Они искали свою долю добычи, полученной преступным путем. Но ей было нечем заплатить за помощь, а обещания ничего не стоили.
Внезапно Кэрли осенило: Миранда.
Миранда Агилар страстно желает, чтобы она исчезла.
Эта девушка пришла к дому Рамона заявить о том, что принадлежит ему. Она не поступила бы так, если бы не видела в Кэрли соперницу. Но захочет ли Миранда помочь ей?
Кэрли научилась ездить верхом — во всяком случае, немного. Занимался с ней не Рамон, уехавший на следующий день после их возвращения из индейской деревни. Кэрли давали уроки Руис и Санчес, отличные наездники и очень хорошие учителя, терпеливые, но твердые и решительные. Добиваясь того, чтобы она ездила, как чистокровная испанка, они посадили ее в мужское седло, но обещали научить Кэрли ездить и в дамском, если дон Рамон найдет такое. Кэрли относилась к урокам серьезно, не сомневаясь, что дядя обрадуется, узнав, что она ездит верхом, как светская дама.
Сейчас она научилась управлять лошадью в той мере, в какой это необходимо для побега.
Если бы только удалось убедить Миранду помочь ей!