— Si, ты права. Но это не поможет нам решить вопрос о том, как накормить наших людей.
— Они сильны, Рамон. Они выживут и без твоей помощи. Ты не можешь заботиться обо всех.
— Находись я здесь, когда отец нуждался во мне… если бы я не был в Испании…
— Ты не виноват. Твой отец верил, что суд защитит его права. Считал, что способен сам справиться с этим делом. Когда ты узнал о том, что произошло, было уже поздно.
Несмотря на все это, Рамон считал себя виновным. Будь он здесь, пожалуй, ему удалось бы спасти их землю. Возможно, и отец не заболел бы и не умер от разрыва сердца.
— Какие у тебя планы? — спросила Тереза.
Рамон покачал головой:
— Не знаю.
Рамон снова уставился в окно, на запад, как и много раз прежде. Он сказал, что беспокоится за своих людей. Тереза знала, что это правда, но ей казалось, будто есть что-то еще.
— Ты поедешь на fandango к сеньору Остину в субботу?
Один из работников с ранчо дель Роблес привез днем приглашение.
— Не уверен. — В его глазах опять появилась тревога. — Если только ты и мама поедете со мной.
— Ты знаешь, что у нас траур.
— У всех нас траур, но gringos это не известно, и мы не хотим, чтобы они узнали. К тому же музыка и общество немного отвлекут вас.
Что-то велело ей согласиться — ради Рамона. Нарушить старую традицию и правила приличия. Он хотел поехать. Тереза не догадывалась почему, но поняла это, однако подумала, что сам он не уступит этому желанию.
— Возможно, это неплохая мысль. — Она пристально посмотрела на Рамона. — Нас, де ла Герра, осталось немного — только мы трое и твои кузены. Сейчас, когда Мария и бедный дорогой Анхел так далеко, мы должны делать то, что для нас лучше. Пожалуй, нам стоит появиться на людях, посидеть и послушать музыку.
Он печально улыбнулся, но разгадать, почему племянник грустит, Тереза не могла.
— Bien[43]. Если хочешь, мы поедем.-Она похлопала его по руке. — Я поговорю с твоей матерью. Думаю, она согласится со мной.
Только не сразу. Анна всегда трепетно соблюдала правила приличия, а сейчас смерть сына повергла ее в глубокую скорбь. Но она любит Рамона и сделает все ради него.
Тереза решила выяснить, что именно на ранчо дель Роблес постоянно привлекало внимание племянника и причиняло ему боль.
Fandango состоялось. Кэрли совсем не хотела этого праздника, но три дня назад приехали Винсент Баннистер и его отец. Очевидно, дядя собирался развлечь их достойным образом.
Тихо вздохнув, девушка спросила горничную:
— Ты уже закончила, Канделария?
Сидя перед зеркалом, висящим над резным дубовым комодом, Кэрли нетерпеливо ждала, когда Канделария уложит ее волосы. Испанка делала это весьма неплохо, тем более что никогда еще не была горничной молодой леди.