Белл дождалась наступления темноты, прежде чем покинуть номер гостиницы. Закутавшись в темный плащ с капюшоном, она села в наемный экипаж и велела ехать на набережную. В ридикюль положила пять стодолларовых банкнот.
— Вы едете одна, леди? — спросил извозчик и посмотрел на нее удивленно, когда Белл сообщила, куда ей нужно попасть. — Для леди там небезопасно.
— Меня… меня встретят, — солгала Белл. — Если вы не хотите ехать, я возьму другой экипаж.
— Это ваши похороны, леди, вам и музыку заказывать. Садитесь. Я отвезу вас, куда вы хотите. Стало быть, набережная. Адрес дадите?
— Я скажу, где остановиться.
Карета покатила по улице, а Белл призналась себе, что ей страшно. Но она тут же вспомнила о Томми, маленьком и напуганном, и приободрилась.
Набережная выглядела темной и зловещей. Туман клубился над землей и скоро окутал экипаж удушливой мглой. Над черной водой завывали, точно неприкаянные призраки, предупредительные сирены. Только огни из окон пивных и таверн, выстроившихся в ряд по улице, немного оживляли общую мрачную картину.
— Остановитесь, — попросила Белл, высунувшись в окошко.
— Вы уверены, леди?
— Вполне уверена. — Карета остановилась, и Белл вышла из нее. — Подождите меня, пожалуйста. Я задержусь недолго.
— Никакой возможности, леди. В этом месте я никого не стал бы ждать. Если хотите прислушаться к моему совету, садитесь обратно в карету и возвращайтесь туда, откуда приехали.
— Спасибо, но я не могу.
Белл расплатилась и с тревожным сожалением некоторое время смотрела вслед экипажу, с грохотом покатившему по булыжной мостовой. Собравшись с духом, окинула взглядом длинный ряд пивных. Выбрала одну наугад и решительно направилась к ней, ориентируясь на свет в окне.
Острая вонь табака и застарелого перегара ударила ей в ноздри, когда она остановилась на пороге распахнутой двери таверны под названием «Путник». В зале было полно мужчин, одни носили матросские робы, другие были одеты в лохмотья портовых грузчиков. Были тут и женщины, если позволительно употребить такое слово по отношению к этим существам. В разной степени обнаженные, они липли к своим покровителям, крикливо требуя ласк. Белл на многое нагляделась в заведении у Наоми, однако разнузданность увиденного в этом трактире вызвала краску стыда у нее на щеках. Заведение Наоми было несравненно более изысканным.
Разговоры мгновенно прекратились, когда Белл вошла в помещение, и все глаза обратились в ее сторону. Хотя лицо ее было почти полностью скрыто капюшоном, угадать, что в плащ закутана миниатюрная женская фигура, не составляло труда. Выпрямив спину, Белл, прихрамывая, подошла к стойке.