Кейт принялась сосредоточенно окунать перо в чернильницу, несколько раз ткнув в край, прежде чем попасть в цель, потом тщательно почистила кончик пера, избавляясь от излишков чернил, и только после этого подняла глаза.
Кристиан смотрел на нее, но взгляд его был каким-то странно отсутствующим; золотистый свет лампы делал и без того красивые черты его лица еще привлекательнее.
– Давайте рассмотрим последовательность событий, – наконец произнес Кристиан. – Лейк и Дженсонн затевают в баре драку предположительно из-за Мэри. Уикеты отчитывают их за дурное поведение. Вскоре после этого вы слышите, как парочка ссорится общей гостиной, опять же по поводу Мэри. Потом Дженсон уходит. Тигз, человек, мягко говоря, подозриельный, заводит с Лейком какой-то разговор. Тема их беседы остается для нас тайной за семью печатями, но вполне вероятно, она касается его проблем с Дженсоном. Тигз делает что-то с карманными часами, но мы не знаем, что именно. Все это случилось около полуночи, и в то время Дженсон был еще жив. Все правильно, я не ошибся?
– Думаю, что нет. – Кейт записывала под диктовку, стараясь не смотреть на золотистые блики, играющие на его коже.
– Затем вы возвращаетесь в комнату. Лейк приходит в ярость и разбивает лампу. Миссис Уикет спускается вниз и делает ему последнее предупреждение. Около двух часов вы покидаете комнату и видите двух мужчин на балконе; один из них похож на Дженсона, и, возможно, это был именно он. В два часа Дженсон еще жив, потому что снег только начался, а, судя по отпечаткам на сугробе, тело сбросили с балкона после того, как он шел некоторое время, но задолго до того, как снегопад кончился. По словам Гордона, снегопад прекратился к шести часам, когда он занялся делами. Таким образом, мы можем сделать вывод: Дженсон убит между двумя и шестью часами, вероятнее всего, между двумя и четырьмя.
Кейт вывела последнюю букву и замерла, завороженная логичностью его отчета.
– Вот это да! – вырвалось у нее. – Может, вам все-таки стать констеблем или сыщиком?
– Ты очень добра, красавица. – Блэк подошел к ней сзади и принялся разминать мышцы шеи и плеч. – И как же я мог забыть! В три ты начала стонать, и я завернул тебя в одеяло.
Скажи он нечто подобное раньше, Кейт взвыла бы от досады и унижения, но только не теперь, когда его руки проделывали восхитительно-греховные вещи с ее мускулами.
– В это время раздались чьи-то негромкие шаги в коридоре, как будто кто-то проверял, все ли в порядке. Может быть, Никфорд прав и это миссис Уикет делала обход? Никфорд утверждает, что в половине третьего слышал грохот и стон.