– Я буду носить их, – пообещала Эбби.
Если бы Белый Орел оставил ее, то не пришлось бы сейчас смиряться с этими глупыми обычаями. Она проклинала тот день, когда Зака Мерсера полуживого приволокли в их деревню.
Управиться с вилкой и ножом оказалось довольно нелегко. Эбби попыталась разрезать кусок мяса на тарелке, он скользил по дну и в результате оказался перед ней на столе. Тогда девушка взяла его пальцами и запихнула в рот. Думая, что никто не наблюдал за ней, Эбби подхватила пальцами несколько пластиков картофеля и отправила их следом за куском мяса.
– На самом деле, Эбби, не будь такой невежественной, – упрекнула Белинда, – воспользуйся вилкой.
– Пальцами удобнее, – заявила Эбби.
– Но так нельзя, дорогая, – терпеливо объяснила Милли.
Пристыженная, словно маленький несмышленый ребенок, Эбби резко поднялась из-за стола.
– Куда ты собралась, дорогая? – спросила Милли, глядя на Эбби поверх очков. Конечно, неприятно все время одергивать девушку, которую Милли искренне полюбила. Но Эбби нужно очень многому научиться, если она собирается жить среди белых людей.
– Пойду погуляю, – ответила Эбби. Милли вздохнула, в который раз удивляясь, от кого из родителей Эбби унаследовала такой упрямый характер.
– На улице холодно и уже темнеет. Возьми шаль и будь осмотрительна.
– Ради Бога, мама, она же не ребенок, – сердито одернула мать Белинда. – Эбби прогуливается каждый вечер с тех пор, как приехала сюда.
– Да, знаю, но все равно…
– Белинда права, Милли, – поддержал дочь Пит Портер. – Эбби не ребенок, я уверен, она сама знает, что ей делать, – он мягко улыбнулся девушке. – Не гуляй слишком поздно, Эбби, погода ухудшается.
Эбби благодарно улыбнулась Питу. Ей очень нравился ворчливый сержант. Он не выказывал своего неодобрения или снисхождения. Просто принял девушку такой, какая она есть. Редко вмешивался в беседы Милли и Эбби, считая заботы о воспитании Эбби женским делом.
– Я привыкла жить на открытом воздухе. Не беспокойтесь.
Эбби вышла на крыльцо, задержавшись только для того, чтобы переменить тесные туфли, которые была вынуждена носить дома, на пару удобных мокасин. Она чувствовала бы себя гораздо спокойнее и увереннее, если бы у нее был с собой нож, но он куда-то исчез. Эбби подозревала, что его забрала Белинда в одну из ночей, когда Эбби крепко спала.
– Ты слишком снисходителен к Эбби, папа, – капризно сказала Белинда. – Каким образом ты собираешься обучить ее всему, если так легко уступаешь?
– Девушке уже двадцать лет, Белинда. Нельзя постоянно указывать ей. Она находится здесь, чтобы научиться всему и, конечно, неприятно, что так беспомощна. Надеюсь, Эбби все-таки привыкнет к новой жизни.