Из окон раздавались, разносясь далеко вокруг, чарующие звуки музыки: оркестр, нанятый специально ради сегодняшнего торжества, вовсю старался развлечь прибывающих гостей. Но в самом доме непринужденные разговоры, громкий веселый смех, звон бокалов – гости уже совсем освоились, – почти полностью поглощали нежные мелодии.
Гостей собралось видимо-невидимо. Они бродили по танцевальной зале, раскланиваясь друг с другом. Стивен Лайтфут стоял у огромного французского окна, наблюдая за приглашенными. Яркий свет канделябров немилосердно подчеркивал привлекательные черты и изъяны каждого из них.
– Стивен, что ты здесь стоишь один-одинешенек? – спросила Джин, подойдя к брату. – Этот вечер устроен в честь моей помолвки, а ты всех сторонишься, не поговорил практически ни с кем.
– Почему Ребекка до сих пор не пришла? – с беспокойством произнес Стивен, не отвечая на вопрос.
– Ты хочешь сказать, что ее здесь нет? – Джин обвела взглядом просторную залу.
– Я ее не вижу. А ты?
– Я тоже. По правде говоря, я ее не искала, решила, что она где-то рядом с тобой.
– Так бы и было, если бы она появилась, – сказал Стивен. – Но ее нет, и я, признаться, уже начал немного беспокоиться. Как ты думаешь, могу я попросить тебя сходить наверх и поискать ее?
– Ну конечно, – ласково ответила Джин. – Ты же знаешь, что я для тебя сделаю все что угодно.
– Может, она просто волнуется оттого, что ей предстоит впервые встретиться со Стэнфордом, и поэтому никак не решается спуститься вниз? Но в любом случае пора бы ей уже прийти.
Джин огляделась по сторонам в поисках Томаса Стэнфорда и машинально отметила, что в танцевальной зале полным-полно хорошеньких молодых женщин в нарядных платьях и сверкающих драгоценностях.
– По-моему, я знаю, почему Ребекка до сих пор не спустилась, – нахмурилась она. – Как же я раньше не догадалась?
Ребекка сидела у себя в комнате, и доносившиеся снизу приглушенные голоса и смех напоминали ей, что она слишком медлит. Однако ничего поделать она не могла. Перед ней встала довольно серьезная проблема.
Ребекка уже приняла ванну, уложила волосы и теперь, стоя у кровати, критическим, придирчивым взглядом осматривала свои два самых лучших платья – точнее, два своих единственных платья. Одно было красного, другое – зеленого цвета, и ни одно из них для званого вечера не годилось.
По правде говоря, Ребекка никогда не придавала особого значения одежде. Платья она надевала только потому, что женщине полагалось в них ходить, хотя с большим удовольствием носила бы брюки для верховой езды и рубашки. Но сейчас, находясь в этом великолепном особняке, в окружении изысканных вещей, Ребекка впервые осознала, насколько скуден ее гардероб. И она всерьез задумалась: уж не притвориться ли больной, избежав таким образом позора предстать перед расфранченными гостями этакой серенькой мышкой?