Нахмурившись, Эмма склонилась над балконными перилами, у нее почему-то замерзла левая щека, но она даже не почувствовала этого.
Было что-то странное в человеке, которого она только что видела, она не могла понять, что именно: то ли осторожность, с которой он двигался, то ли что-то другое. Но она могла поклясться, что он не желал быть кем-либо замеченным. А если это так, то кто же он и что он делает внизу.
Эмма тяжело вздохнула: она ничего не понимала. Из того, что ей рассказала Селеста и из разговоров старой графини, она сделала вывод, что апартаментами на первом этаже пользуются только графиня и ее внук. А если это так, то кто же еще имеет право входить в нижний этаж да еще с гитарой. В этом была какая-то загадка. Эмма ушла из галереи. Что бы здесь ни происходило, ее это не касается.
Она едва знала графиню, чтобы задавать ей лишние вопросы и интересоваться тем, кто еще имеет право пользоваться нижними апартаментами.
Она проходила мимо тяжелых деревянных, украшенных резьбой дверей и испытывала неодолимое желание заглянуть хотя бы за одну из них. Ей было интересно узнать, какие за ними хранятся тайны.
Небольшое происшествие, свидетельницей которого она оказалась и которое, возможно, совершенно невинно, взволновало ее. Она решила, что лучше вернуться на то место, где она увидела незнакомца, чем дать возможность разыграться воображению, которое может лишить ее самообладания.
От испуга она чуть было не выпрыгнула из собственной кожи, когда за спиной услышала голос:
— И куда же вы идете, синьорита?
Эмма резко обернулась, прижав к губам пальцы, чтобы не закричать от испуга. Но увидев стоявшего перед ней человека, лишь прошептала: — Вы?
Это был тот самый незнакомец, с которым она разговаривала в фойе отеля «Даниэли». У него был вид человека, захваченного врасплох. Он глядел на Эмму, чуть прищурившись.
— Что вы здесь делаете? — сдержанно спросил он, но Эмма почувствовала, что он чем-то рассержен.
— Я, — запинаясь, заговорила Эмма. — Дело в том, что графиня Чезаре пригласила погостить мою мачеху. Но… А кто вы?
Выражение лица незнакомца несколько смягчилось.
— Значит, вы — падчерица Селесты Воган?
— Да, — кивнула Эмма. — Но вы не ответили на мой вопрос…
Неожиданная мысль поразила ее.
— А вы, значит, граф, внук графини Чезаре? — очень тихо спросила Эмма.
— К вашим услугам, — галантно произнес граф.
— Значит… — пробормотала Эмма. — Но откуда вы появились… Я имею в виду то, что я не слышала, как вы вошли… Так, значит, это вы были там внизу, в холле?
Граф нахмурился.
— Вы стояли на галерее или услышали что-то и поспешили выяснить, в чем дело?