Селеста же, напротив, в платье цвета морской волны, которое как нельзя лучше оттеняло ее рыжие волосы, выглядела очень волнующе.
Она, не скупясь, отпускала в адрес Эммы разные колкости и, кажется, получала от этого садистское удовольствие.
Но, пожалуй, впервые колкости Селесты не задевали Эмму. Боль, которую причинил ей граф Чезаре, заставила ее замкнуться, уйти в себя, и она считала, что бы ни болтала Селеста, это ничего не изменит.
Когда обед был закончен, графиня, поднимаясь из-за стола, сказала:
— Вечер еще только начинается, Чезаре, — она улыбнулась Селесте, — поскольку вы оба в вечерних туалетах, почему бы вам не сходить в казино? Я думаю, что такой вечер, проведенный на Лидо, доставит вам удовольствие.
Селеста захлопала в ладоши:
— О! Какая прекрасная идея. Пойдем, Видал!
Антонио энтузиазма не высказал:
— Но… бабушка! Я же не в вечернем костюме. Я не смогу пойти туда в таком виде. Чезаре, может быть, нам вместо этого пойти в ночной клуб?
— Я могу, — сухо заметил Чезаре, закуривая индийскую сигару. — Но у меня нет желания делать это.
— А Антонио может куда-нибудь сходить с Эммой, — заметила графиня.
И Эмма почувствовала себя униженной.
— О, нет! — протестующе проговорила она. — Я… я предпочитаю пораньше лечь спать, если никто не возражает.
Антонио, которому, очевидно, не хотелось идти куда-то с так скверно одетой девушкой, с облегчением вздохнул.
Но графиня проявила настойчивость, на которую у нее были свои причины.
— Чепуха, Эмма. Вы здесь на отдыхе и глупо так рано ложиться спать. Нет, Антонио, я полагаю, что ты согласишься сходить куда-нибудь с Эммой. Не правда ли?
— Конечно, бабушка, — уныло пробормотал Антонио.
А у Эммы загорелись щеки, потому что она почувствовала на себе долгий задумчивый взгляд графа. Потом он резко сказал;
— Так чего мы ждем? Пошли, Селеста. У Антонио есть своя лодка. Итак, мы уходим.
Когда они ушли, Эмма снова попробовала протестовать против вечерних развлечений. Но графиня была особой чрезвычайно упрямой, и переспорить ее было невозможно.
Эмме ничего другого не оставалось, как подчиниться желанию графини.
— Я только приведу себя в порядок, — сказала она и вышла.
У себя в спальне она подошла к зеркалу и довольно критически осмотрела свое отражение. Неудивительно, что Антонио не хотелось сопровождать ее куда-нибудь. Розовое платье едва доходило ей до колен и висело словно на вешалке, скрывая красивые формы ее бедер. Волосы, завязанные сзади лентой, добавляли бледности ее лицу, особенно сильной после перенесенного гриппа.
Вздохнув, Эмма развязала ленту. Она больше не желала выглядеть как ребенок. Если Селеста намеревается делать так, чтобы ее падчерица выглядела как можно никчемнее, то ей придется разочароваться. Кроме того, она сможет, наконец, полностью выкинуть из головы мысли о графе Чезаре, потому что Антонио Венкаре вполне привлекательный молодой человек и, возможно, в его компании ей удастся избавиться от невеселых мыслей.